Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Герарду уже удалось задремать, когда Тассельхоф, умудрившийся спать под жалобы Конундрума, внезапно проснулся и, воспользовавшись тишиной, запустил свой рассказ о дядюшке Пружине.
Герард долго мирился с этим и, не обращая внимания на мерное стрекотание кендера, думал о своем. Измотанный, рассерженный на рыцарей, на себя, на судьбу, он лежал на койке, погруженный в тревожные мысли о событиях, происходящих в Квалинести. Герард представлял себе, что Медан и Лорана думают о нем. Время возвращения уже настало, и они могли решить, что он струсил и спрятался в кустах.
Относительно его положения здесь Главы Орденов объяснили ему, что к Повелителю Уоррену послан гонец, но о времени его возвращения оставалось только догадываться. Да и найдет ли его гонец? И найдется ли в Соланте другое место? И найдется ли в Соланте кто-нибудь, кто знает его отца, а если найдется, признает ли он Герарда?
От беспокойства Герард не мог найти себе места, вертелся и вертелся с боку на бок, страхи и сомнения глодали его сердце. Голосок кендера сначала приятно отвлекал от невеселых дум, но потом превратился в надоедливый шум, подобный падению дождевых капель в металлический таз. Измученный до предела, Герард отвернулся лицом к стене и затих, не обращая внимания на патетические вздохи и охи Тассельхофа. Он уже погружался в сон, когда неожиданно до его слуха донеслись (возможно, это и было сном) слова колыбельной песни:
Сомкнутся у цветов Ресницы лепестков. Тьма — погляди наверх. С последним вздохом дня, Молчание храня, Усни, любовь, навек. Клубится мрак внизу. Но здесь, в ночном лесу, В сгустившейся тени Ты, погружаясь в сон, Возносишься, спасен. Любовь, навек усни.Мелодия убаюкивала и успокаивала, и Герард наконец заснул. Разбудил его голос, прозвучавший из темноты:
— Господин рыцарь, где вы? — спрашивала какая-то женщина.
У Герарда взволнованно забилось сердце. В первый момент он подумал, что голос принадлежит госпоже Одиле, но тембр был иным, более музыкальным и мягким, и в голосе не чувствовалось акцента, свойственного уроженцам Соламнии. К тому же госпожа Одила никогда не стала бы обращаться к нему подобным образом.
Теплый желтый свет возник в окружающей темноте. Герард вытянул голову, чтобы увидеть того, кто разыскивал его среди ночи.
Сначала он не увидел никого, потому что женщина, спустившись с последней ступеньки, помедлила за стеной в ожидании ответа. Затем свет свечи в ее руке дрогнул и стал приближаться, женщина вышла из-за стены, и Герард увидел ее силуэт. Белые длинные одежды казались нежно-желтыми в тусклом свете, волосы отливали серебром и золотом.
— Господин рыцарь, где вы? — снова спросила она, оглядываясь.
— Золотая Луна! — воскликнул Тассельхоф и замахал рукой. — Иди сюда! Он здесь.
— Это ты, Тас? Не кричи, пожалуйста. Я ищу рыцаря, господина Герарда…
— Я здесь, госпожа Первая Наставница, — отозвался Герард.
Быстро поднявшись с койки, он подошел к решетке, ограждавшей камеру, и встал так, чтобы она могла видеть его лицо. Кендер порывисто протянул сквозь решетку руки и почти прижался к ней лицом. Гном тоже проснулся и привстал с пола. Выглядел Конундрум сонным, ничего не понимающим и очень подозрительным.
Золотая Луна, поднеся свечу к лицу Герарда, стала пристально всматриваться в него.
— Тассельхоф, — спросила она кендера, — это тот самый Соламнийский Рыцарь, который, как ты мне рассказывал, отвез тебя к Палину в Квалинести?
— Да-да, он самый, Золотая Луна, — заверил ее кендер.
Молодой человек покраснел.
— Вам нелегко в это поверить, госпожа Первая Наставница, но в данном случае кендер говорит чистую правду. Мундир Неракского Рыцаря, в котором я был, привел к недоразумению…
— Пожалуйста, не продолжайте, господин рыцарь, — прервала его женщина, — я верю Тасу. Мы с ним давно знакомы. Мы долгие годы вместе сражались. О вас он рассказывал как о честном и смелом человеке, вы были ему добрым другом.
Щеки Герарда побагровели от стыда. «Добрый друг» всего несколько минут назад мечтал о том, чтобы никогда в жизни не видеть этого кендера.
— Самым лучшим другом на свете, — закивал с готовностью Тас. — Лучшего у меня никогда не было. Потому я и шел в Солант, чтобы разыскать его. Теперь мы нашли друг друга и оказались вместе, как раньше. Я только что рассказывал ему истории о своем дядюшке Пружине.
— Где я нахожусь? — послышался вдруг недовольный голос гнома. — Кто вы все такие?
— Госпожа Первая Наставница, я должен объясниться… — начал было Герард, но Золотая Луна подняла руку, призывая его к молчанию.
— Мне не нужны ваши объяснения. — Она смотрела рыцарю прямо в глаза. — Вы прилетели сюда на синем драконе.
— Да, госпожа. У меня не было другой возможности достичь…
— Оставьте. Это не имеет значения. Нам нужно спешить. Та женщина сказала, что дракона еще не поймали, он где-то поблизости. Это правда?
— Я… Я понятия не имею, госпожа Первая Наставница. — Герард недоумевал. Сначала ему пришло в голову, что она пришла с обвинениями, потом стало казаться, что она собирается молиться за него или что там еще делают эти жрецы Цитадели. Теперь же он вообще не понимал, что ей нужно. — Вполне возможно, что так. Дракон обещал дождаться моего возвращения, я намеревался доставить послание Совету Рыцарей и сразу вернуться в Квалинести, чтобы участвовать в обороне.
— Прошу вас, возьмите меня с собой, господин рыцарь.