Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Так я и шевелю, — возразил Паслен. — Только сапоги сидят плотно. Они всегда были мне маловаты. Вот поэтому пальцы и вылезли. Давай лучше поговорим, как нам обоим бежать.
— Мы поговорим об этом после того, как ты освободишься, — особо подчеркнул это слово Рис.
— Обещаешь? — Кендер с подозрением посмотрел на друга.
— Обещаю!
Паслен взялся обеими руками за железный обруч, охватывающий его лодыжку, и принялся выпихивать ногу из сапога.
— Согни ступню, — посоветовал Рис.
— Кто я, по-твоему, такой? — спросил Паслен. — Какой-нибудь циркач, который может завязать ноги в узел за шеей и пройтись на руках? Я точно знаю, что не могу так, потому что как-то раз попробовал. Отцу пришлось меня развязывать…
— Паслен, — произнес монах, — мы теряем время.
Дневной свет угасал. В гроте темнело.
Кендер испустил тяжкий вздох. Скривив физиономию, он толкал и тянул. Его правая ступня выскочила из сапога. Вслед за ней и левая. Он вытащил сапоги из кандалов и посмотрел на них с отвращением.
— Каждая собака во всех шести королевствах будет идти по моему следу, — сердито заявил Паслен. Он натянул сальные сапоги и, взяв еще одну полоску свинины, склонился над Рисом. — Теперь твоя очередь.
— Паслен, посмотри сюда. — Рис указал на кандалы, плотно охватывающие его босые ноги, потом поднял руки — наручники были такие тугие, что содрали кожу у него с запястий.
Кендер посмотрел. Нижняя губа у него задрожала.
— Это я виноват.
— Нет, конечно, ты ни в чем не виноват, Паслен, — произнес изумленный Рис. — С чего ты так решил?
— Если бы я был нормальным кендером, ты сейчас не сидел бы здесь, прикованный! — закричал Паслен. — У меня должны быть отмычки, такие замки я должен открывать просто, как… — Он щелкнул пальцами, точнее, попытался. Пальцы были в сале, и щелчка не получилось. — Отец подарил мне набор отмычек, когда мне было двенадцать, он старался научить меня работать с ними. У меня плохо получалось. Один раз я уронил отмычку, она упала и перебудила весь дом. А другой раз провалилась в замочную скважину, до сих пор не понимаю как, и оказалась с другой стороны двери, и я потерял этот… — Кендер скрестил руки на груди. — Я никуда не пойду! Ты не можешь меня заставить!
— Паслен, — твердо сказал Рис. — Ты должен.
— Ничего подобного.
— Это единственный способ меня спасти, — произнес монах торжественным тоном.
Паслен недоуменно посмотрел на него.
— Вот о чем я подумал, — продолжал Рис. — Мы ведь на Кровавом море. Наверное, где-то рядом с Устричным. В Устричном есть Храм Маджере…
— Правда? Вот здорово! — воскликнул Паслен в волнении. — Так я побегу в Устричный, найду Храм, созову монахов, приведу их сюда, они тут всем покажут, и мы тебя спасем!
— Великолепный план, — подтвердил Рис. Паслен вскочил на ноги:
— Я уже иду!
— Ты должен взять с собой Атту. Она тебя защитит. Устричный — город порочный, во всяком случае, я так слышал.
— Верно! Идем, Атта! — Кендер засвистел.
Атта вскочила на ноги, но не двинулась с места. Она смотрела на хозяина, чувствуя: происходит что-то не то.
— Атта, охранять! — велел Рис, указывая на Паслена.
Он часто приказывал ей «охранять», что означало присматривать за объектом, не отпускать его далеко от себя. Атта охраняла попавших в беду овец, пока Рис ходил за помощью. И он так же часто приказывал ей охранять Паслена.
Но в этот раз хозяин никуда не уходил. Он оставался, а уходил объект, который она должна охранять. Рис не знал, поймет ли собака приказ, послушается ли. Правда, она привыкла присматривать за кендером, и монах надеялся, что Атта пойдет за ним, как ходила раньше. Он думал, не сделать ли поводок, но эта собака не знала, что такое ходить на привязи. Рис подозревал, что Атта станет протестовать против поводка, а у них было мало времени. Ночь надвигалась очень быстро.
— Атта, ко мне!
Собака подошла. Монах положил руку ей на голову и посмотрел в карие глаза.
— Иди с Пасленом, — сказал он. — Присмотри за ним. Охраняй его.
Рис притянул ее к себе и с нежностью поцеловал в лоб.
Потом отпустил.
— Позови ее еще раз.
— Атта, идем, — позвал Паслен.
Атта взглянула на Риса. Тот указал на кендера.
— А теперь уходи, — велел монах Паслену. — Быстрее.
Тот повиновался и пошел к выходу из грота. Атта еще раз посмотрела на хозяина, потом послушно побежала за кендером. Рис тихонько вздохнул.
Паслен остановился:
— Мы скоро вернемся, Рис. Не… не уходи никуда!
— Удачи тебе, друг, — ответил монах. — Присмотрите с Аттой друг за другом.
— Хорошо. — Кендер еще немного помялся, потом развернулся и вышел из пещеры. Атта потрусила следом, как она делала уже много раз.
Рис привалился спиной к скале. Слезы лились у него из глаз, но он улыбался.
— Прости меня за ложь, Наставник, — произнес он тихо.
За всю долгую историю существования Ордена Маджере у его монахов никогда не было Храма в Устричном.
Чемош постоянно находился в Зале Уходящих Душ и очень редко сюда заходил — подобное противоречие объяснялось тем, что одно из воплощений Бога Смерти вечно присутствовало в Зале, восседая на темном троне, вглядываясь в каждую душу, которая покидала смертную оболочку и собиралась перейти на следующий этап вечного пути.
Чемош редко возвращался в это свое воплощение. Место было слишком уединенное, слишком далеко расположенное и от мира Богов, и от мира людей. Остальным Богам запрещалось входить в Зал, они появлялись здесь только в том случае, если имели право вмешаться в дальнейшую судьбу души.