Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Будь я проклят!
Снова хрустнула ветка, и где-то поблизости с поверхности воды с диким криком вспорхнула болотная птица.
«И что же теперь делать? — продолжал размышлять Дамон. — Лежать здесь, пока какое-нибудь болотное животное не осмелится напасть и я не стану его обедом? Найти дорогу обратно к Рыцарям Такхизис? Они меня убьют: рыцарь, предавший Орден, приговаривается к смерти. Заслужил ли я нечто большее? Что мне осталось, кроме смерти? Смею ли я молить о спасении?»
— Ферил… — вздохнул он.
Стайки мелких мошек куда-то исчезли, и вокруг стало необыкновенно тихо. Дамон приподнялся с земли и стал внимательно вглядываться в тени между деревьями. Там что-то было, почти у земли, пропитанной болотной водой, где-то у нижних веток деревьев, стоящих так близко друг к другу, что образовывалась сплошная стена. Разглядеть можно было лишь верхушки елей, четко прорисовывавшихся в тусклом лунном свете. Однако этого было достаточно, чтобы различить три фигуры, подходившие к тому месту, где он находился.
— Потомки, — прошептал Дамон. Приближающиеся черные тени своими резкими очертаниями напоминали мужчин. За их спинами виднелись зубцы крыльев, как у летучей мыши, которые легкими бесшумными взмахами поднимали их над землей. Потомки подходили все ближе. Их морды с бесчисленным количеством зубов походили на морды ящериц, тела были черного цвета, и лишь зубы да глаза мерцали унылым желтым.
Скоро Дамон уже чувствовал их запах — резкий запах болота, зловоние разлагающейся растительности и застойной воды.
— Челове-е-ек, — прошипело существо побольше. — Мы нашли для нашей высочайшей повелительницы человека.
— Человек станет слугой повелительницы, как и мы, — ответило другое. — Онисаблет Темнота благословит человека.
Твари стали расходиться, окружая Грозного Волка.
Дамон рассмеялся, глядя на слуг черной драконицы. С таким трудом освободиться из плена красной владычицы, чтобы снова попасть в тиски смерти? Смешно. Он понял, что никогда не станет полностью свободным, никогда не искупит свою вину. Смерть — вот единственный выход. Он заслужил это, и лучше умереть, чем стать потомком. Дамон снова мрачно рассмеялся.
— Этот человек сумасшедший? — спросил большой потомок. — Есть ли разум в его телесной оболочке?
— Нет, — ответил Дамон, вздохнув, и поднял алебарду. — Я в своем уме, но проклят.
Алебарда была теплой, держать ее было неприятно, но не так болезненно, как прежде. Оружие уже не жгло руки так сильно, как в то время, когда его разумом управляла драконица.
— Может, еще есть у меня надежда, — прошептал Дамон. — Если я выжил после всего этого… — Он резко взмахнул алебардой, заставив трех потомков попятиться, и закричал: — Я не стану одним из вас!
— Тогда ты умрешь, — прошипел большой, подпрыгивая в воздухе выше смертоносного оружия.
Дамон бросился на ближайшего противника. Лезвие волшебной алебарды с легкостью распороло толстую кожу чудовища и врубилось в мощную грудную клетку. Потомок покачнулся и упал на спину, истекая ядовитой черной кровью.
«Кислота», — подумал Дамон и инстинктивно закрыл глаза. Испарения от кипящей крови жгли ему лицо и руки, под веками щипало. Грозный Волк чуть было не уронил оружие.
— Ты умрешь мучительной смертью! — услышал он над собой свистящий голос предводителя.
Дамон пытался открыть глаза, но кислота жгла, словно огнем. Вслепую он поднял алебарду, чтобы отразить новое нападение, направляя оружие туда, где, как он считал, находится враг, но стоило Грозному Волку повести оружием, как чудовище глубоко впилось когтями в его плечо. Дамон собрал все силы, чтобы устоять на ногах и вытерпеть жуткую боль.
Другой слуга черной драконицы подошел спереди и вырвал алебарду из рук бывшего рыцаря. Болотный воздух прорезал душераздирающий крик.
— Как жжет! — взвыл потомок.
Дамон услышал, как враг выронил алебарду, и она с приглушенным звоном упала на землю.
— Оружие сжигает зло! — закричал Дамон, стараясь вырваться из тисков предводителя, который кружил над ним. Все еще ослепленный кислотой, он пытался ухватиться за невидимого неприятеля. Чешуйчатая кожа черного потомка была слитком толстой, чтобы его ранить, и слишком гладкой, чтобы схватить и повалить на землю. Единственное, что Грозный Волк мог сделать, наносить врагу удары кулаками.
Тварь сильнее обхватила когтями плечи Дамона и, замахав крыльями, попыталась приподнять его над болотом. Она яростно трясла свою добычу, а из пасти на лицо бывшего рыцаря капала кислота.
— Ты разобьешься о камни, — ругалось чудовище. — Сломаешь свои хилые человеческие кости, а твоя кровь будет питать болото моей госпожи. Ты убил моего брата и ранил моего товарища. Темнота может делать потомков и без таких, как ты.
— Нет! Не убивай его! — услышал Дамон вскрик у себя за спиной. — Он бы понравился Онисаблет. Он силен и решителен. Повелительница нас щедро наградит за такую добычу!
— Тогда пусть сам идет к ней.
Потомок снизился и бросил Дамона в лужу гнилой воды. Он упал на мягкую, влажную землю, отдышался и принялся промывать глаза, чтобы очистить их от кислоты. Грозный Волк смутно видел очертания деревьев, веток и лиан, свисающих с них. Внезапно он заметил неяркую вспышку отраженного света. Это блеснуло серебристое лезвие его алебарды. Рядом стоял потомок. Он был похож на человека, только кожа была черного цвета, и двигался он неуклюже.
Дамон сжал зубы, пытаясь заглушить боль, и рванулся к своему оружию. Теперь алебарда и вовсе не жгла руки. Рыцарь затих на мгновение, слыша лишь стук собственного сердца и выжидая…
Тихий шелест крыльев над ним подсказывал, что большой потомок возвращается. Дамон быстро перевернулся на спину и выставил алебарду перед собой, ожидая нападения.
Лезвие вошло в тело потомка, чуть не развалив его надвое. Грозный Волк стремительным движением выдернул его и откатился в сторону. Как раз вовремя, потому что на его место упало мертвое тело, разбрызгивая зловонную черную жидкость.