Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Прозвище? — предположила Фиона.
Кобольд кивнул:
— Да. На самом деле меня зовут Илбрет. А Несуном называют потому, что…
— Несун! — окликнула его Рикали, подходя нарочито вихляющей походкой. — Сходи-ка в дом и принеси мой заплечный мешок. Да поторопись!
— …потому что я подношу вещи, — закончил кобольд и со всех ног бросился выполнять поручение полуэльфийки.
Дамон завел лошадь прямо на дощатый тротуар, привязал ее к столбу, поддерживающему тент над входом, и велел Рикали охранять фургон — хотя бы ценой ее жизни. Входя в двери, он заметил, что, несмотря на обеденное время, не было никого, кто пил бы лекарственный чай или пришел к целителю по другому делу. Грозный Волк постучал по прилавку. Остальные вошли следом и остановились за его спиной. Через несколько мгновений из-за наборного занавеса появился Мэлдред.
Силач широко и радостно улыбнулся и развел в стороны обе руки, поворачиваясь, чтобы друзья смогли как следует рассмотреть его. На руке Мэлдреда не было и признака раны, и Дамон, изумленно глядя на своего большого друга, произнес:
— Я думал, что он отрежет тебе руку.
— Угрюмый бы так и сделал, — спокойно откликнулся Мэлдред. — Он даже попытался! Но я не позволил ему этого. Сказал, что он должен применить свою магию и вылечить мою руку, а иначе я его ославлю на весь Кринн как шарлатана. Разумеется, он не мог позволить, чтобы его репутация пострадала. Только не в Блотене. Конечно, такое лечение стоит намного больше, чем ты заплатил вчера. — (Дамон вздрогнул.) — Что поделать, друг мой. Угрюмый — лучшей целитель, которого я знаю. Правда, он не настолько могуч, чтобы остановить этот проклятый дождь. Сомневаюсь, что над этими горами выливалось столько воды за последние годы. Одно радует: по крайней мере, в городе на какое-то время станет почище. — Мэлдред засмеялся, но тут же снова стал серьезным. — Где фургон?
Дамон кивнул на дверь.
— Твак просил еще что-нибудь за свою услугу?
Дамон покачал головой:
— Нет, не потребовал. Поверь, я умею вести переговоры.
— Именно поэтому я тебя и уважаю. — Силач направился к Фионе, весело глядя на нее искрящимися глазами. — А теперь, леди-рыцарь, о том, как получить для тебя средства на выкуп.
Дамон кашлянул и произнес:
— Сегодня вечером у нас есть другие дела.
Мэлдред вскинул брови, как будто хотел сказать: «Ты и об этом позаботился?».
Дамон кивнул в ответ на его невысказанный вопрос:
— Мы идем на обед к Доннагу, чтобы обсудить кое-что.
— Тогда я немедленно должен подобрать себе одежду, чтобы выглядеть более прилично, — заявил Мэлдред. — Леди-рыцарь, хочешь присоединиться ко мне?
— А мой выкуп? — Соламнийка наморщила лоб и беспокойно посмотрела на мужчин. — «Кое-что», которое вы хотите обсудить, имеет к нему отношение?
— Да. Полагаю, сегодня вечером мы должны получить кое-какие средства, — Мэлдред не заметил, как вытянулось лицо Дамона, поскольку его внимание было полностью поглощено соламнийкой. Силач, прикрыв глаза, словно сытый кот, пустил в ход все свое обаяние и предложил девушке руку. Она подала ему свою, и они вместе вышли из лавки Угрюмого Кедара, не обращая внимания на разъяренные взгляды Рикали. Фиона бросила взгляд в оба конца улицы, но морехода нигде не было видно.
Риг медленно шел по булыжному переулку, одному из немногих мощеных в Блотене, — большинство улиц города людоедов скорее были похожи на реки грязи. Самые большие лужи мореход огибал по краю — полностью миновать их было невозможно. Скоро булыжник закончился, и началась раскисшая дорога. Домов и лавок вокруг стало меньше. Риг был уверен, что некоторый из них принадлежат людям или гномам и, очевидно, призваны удовлетворить спрос представителей других рас. Лавки явно были захудалыми; ни над одной не было тента или вывески, а вместо мостков перед входом была лишь размокшая глина. Мореход поглядел на свое отражение в лошадиной поилке — выглядел он неважно, в животе урчало. Вчера он едва прикоснулся к своему обеду. В то время как остальные насыщались от души, Риг брезговал. Сегодня у него тоже маковой росинки во рту не было: мореходу казалось, что во всем Блотене не найдется нормальной еды для него. Однако головокружение, слабость и дрожащие руки указывали на то, что рано или поздно ему придется поесть — все равно что. Мер-Крел огляделся, пытаясь определить, нет ли здесь продуктовой лавки, таверны или хотя бы пивной, и услышал чей-то оклик:
— Гарди? Гарди, это ты?
Риг понял, что неуклюжий молодой человек, высунувшийся из ближайших дверей, обращается к нему, и бросил на него удивленный взгляд.
— О, извини. Я думал, ты Гарди, — сказал тот и почти исчез в дверном проеме, но Мер-Крел рванулся вперед и успел поймать юношу за руку, прежде чем тот ушел. Молодой человек произнес какое-то слово на незнакомом Ригу языке и вдруг запнулся, расширенными глазами глядя на арсенал морехода.
— Не волнуйся, я не причиню тебе вреда, — быстро сказал Мер-Крел. — Я только хочу узнать… Я плохо знаком с этим городом и хотел бы…
— Очень плохо, — ответил молодой человек, немного успокоившись, когда Риг выпустил его запястье. Мореход изумленно воззрился на него.
— Очень плохо, что ты явился в этот город, — продолжал юноша, и на его лице отразилась неподдельная печаль. — Блотен не самое лучшее место на Кринне. И если есть возможность находиться в другом месте, то лучше быть там, а не здесь. К сожалению, мне некогда разговаривать с тобой. Мне нужно зарабатывать, чтобы платить подати. Подати, подати и еще раз подати.
Риг вытащил из кармана стальную монету и вложил ее в ладонь молодого человека.
— Расскажи мне об этом месте.
— Подати… — упрямо повторил юноша.
— Я дам тебе еще, — заверил его Мер-Крел, — если скажешь, где я могу нормально поесть.
Глава 8
Доннаг
Вечер застал Рига и остальных в центре города, возле дома Вождя Доннага, правителя Блотена.
Дом Вождя, который Несун упорно называл дворцом, очень отличался от зданий, окружавших его, и от всех остальных домов, которые путешественникам довелось увидеть в Блотене. Это было большое трехэтажное здание — высотой с пятиэтажный человеческий дом, — солидно возвышающееся над остальными, с недавно отремонтированным фасадом. Во время ремонта выровняли кладку и покрасили дом в яркий белый цвет. Правда, он все равно выглядел серым за завесой непрекращающегося дождя. Углы здания венчали деревянные изображения драконов с распростертыми крыльями и запрокинутыми к небу головами, выкрашенные оранжевой краской. Под окнами рос декоративный кустарник, правда забитый сорняками и требующий немедленной стрижки, а сами окна причудливо оплетали виноградные лозы. К массивным парадным дверям, также увитым лозами, вела чистенькая дорожка, выложенная булыжником.
По обе стороны от двери стояли два людоеда в проржавевших доспехах, с алебардами, каждая из которых была раз в два больше алебарды Рига. Защищенные от дождя, людоеды могли бы остаться сухими, но летняя жара и ливни породили ужасную духоту, и бедняги сильно потели в тяжелой броне, щедро расточая вокруг крепкий мускусный аромат.
Один из них заступил друзьям путь и указал на корзину, стоящую у дверей.
— Он хочет, чтобы вы оставили здесь свое оружие, — объяснил Мэлдред мореходу.
— Не оставлю! — Риг отстранился и покачал головой. — Не хочу оставаться беззащитным в…
Фиона отодвинула его в сторону, сняла перевязь с мечом и бросила ее в корзину, потом вытащила кинжал из голенища сапога и отправила туда же. Подумав минутку, она добавила к этому еще и шлем, положив его рядом с корзиной, и провела ладонями по волосам, поправляя прическу. Дамон снял с себя пояс вместе с мечом и бурдюками крепкого пива и, бросив подозрительный взгляд на людоедов, аккуратно уложил все в корзину. Рикали отдала кинжал с рукоятью из слоновой кости, который ей подарил Дамон, а Несун с неохотой оставил свой хупак. Четверо были готовы и ждали пятого — Рига.