Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Я хочу кое-что узнать, — прошипел Грозный Волк в ухо пленнику. — Расскажешь — и останешься в живых. Только тихо. — Он подождал, пока юноша не кивнет, и только тогда медленно убрал руку. — Сколько всего потомков в деревне?
— Д-двадцать… может быть, двадцать четыре, — запинаясь ответил пленник. — Иногда бывает больше. Я никогда не считаю их, если только не моя очередь разносить тарелки. Они то уходят, то приходят.
— А сейчас сколько?
— Меньше чем обычно. Некоторые пошли на охоту.
Дамон поджал губы:
— Они вынуждают вас обслуживать их. Вы — рабы.
Молодой человек помотал головой:
— Нет, совсем нет. Нас никто не вынуждает. Мы…
— Значит, это магия. Вас околдовали, — прорычал Дамон, сильнее вывернул юноше руку, заставляя того повернуться, и приставил соламнийский меч к его горлу. — Кто это сделал? Кто вынудил вас обслуживать потомков?
Пленник опять помотал головой:
— Н-никто. Правда никто. Мы помогаем им добровольно. Это наш выбор.
— Но почему? Почему вы так поступаете?
— Так безопаснее. В этой деревне и в других тоже. Если мы прислуживаем потомкам, можно не беспокоиться о том, чтобы нас тоже не превратили в таких, как они. И ведь кто-то же должен это делать.
Юноша весь покрылся испариной, не столько от жары, сколько от страха перед Дамоном, и не сводил глаз с меча.
Грозный Волк недоверчиво сузил глаза.
— Это лучше, чем работать на серебряных копях черной драконицы, — добавил молодой человек. — И лучше, чем умереть. Эта земля принадлежит Сабл, а потомки — ее детища.
— А вы — овцы. Жалкие трусливые овцы.
— На самом деле это не так уж и плохо. Ты увидишь. Потомки поймают тебя и позволят служивать их.
— Или посадят в загон, если я откажусь.
Пленник тряхнул грязными волосами:
— Нет. Ты человек, а людей они туда не сажают.
— Почему? Что они собираются сделать с другими?
Молодой человек демонстративно сжал губы и сложил руки на груди.
— Почему? — повторил Дамон, громче, чем ему хотелось бы. — Почему потомкам продают существ других рас?
— Это не твое дело, — ответил тот, наконец. — В действительности…
Молниеносным движением, так что пленник не успел ничего сообразить, Грозный Волк занес меч и ударил юношу навершием эфеса в висок, оглушая его.
— Надо было убить тебя… — яростно прошипел Дамон.
Он оттащил бесчувственное тело подальше от входа, связал его тряпками, затолкал в рот край плаща, после чего покинул хижину тем же путем, каким проник в нее.
Теперь ему пришлось пересечь более тридцати футов открытого пространства. Путь преграждали шипящие змеи, но Грозный Волк все же успел скрыться за следующей хижиной до того, как его заметили. Мгновение спустя он уже был внутри. Дамон понимал, что теперь придется действовать намного быстрее, пока юноша не очнулся и не поднял тревогу.
— Надо было убить его, — повторил бывший рыцарь.
Прежде чем возвращаться к Мэлдреду и Вейреку, Грозный Волк управился с тремя хижинами, таким образом, миновав семь из двенадцати, убил еще десять потомков и только тогда услышал сигнал тревоги — громкий, протяжный и крайне немелодичный вой рога. Дамон развернулся, чтобы осмотреть дюжину футов открытого пространства до стены густой растительности, и убедился, что он легко одолеет это расстояние, если понадобится переждать суматоху. На самой границе леса стояла большая ива, покрытая чешуйчатой корой. Грозный Волк прикинул: в крайнем случае можно будет укрыться в ее густой листве, а потом… В этот момент он увидел двух потомков, которые патрулировали периметр деревни и, сами того не подозревая, пересекли путь его предположительного отступления. Они не казались обеспокоенными сигналом рожка, который прозвучал еще раз, а потом затих. Казалось, сигнал рожка нисколько их не обеспокоил. Еще несколько взмахов мечом — и Дамон уже прорезал заднюю стенку следующей хижины, совсем маленькой. Это заняло совсем мало времени — через минуту он уже пробрался внутрь, откинув широкий пласт коры, и приник ухом к стене, прислушиваясь и мучась вопросом, заметили его потомки или нет.
Дамон слышал, как они прошли, переговариваясь шипящими голосами, а потом остановились поблизости, продолжая беседовать. Грозный Волк разобрал несколько слов на общем, которые, скорее всего, отсутствовали в их собственном странном языке: «мужчина», «человек», «гном», «госпожа», и еще одно слово, повторявшееся особенно часто, но звучавшее менее четко — что-то вроде «нур».
Только когда Дамон уверился, что потомки пошли дальше, он позволил себе осмотреться. Эта хижина была самой большой из всех, в которых он побывал, и самой чистой — почти пустой. В ней стояло лишь несколько сундуков рядом с импровизированным ложем, которое составляли намного больше плащей и меховых накидок, чем в других лачугах; в воздухе витал легкий мускусный аромат, в котором было даже что-то приятное; на полу не было и следа объедков. Грозный Волк скользнул к дверному проему и присел сбоку, как делал это раньше. Снова завыл рог, на этот раз отрывисто; мимо прошли потомки.
Теперь Дамон искренне желал, чтобы кто-нибудь из них заглянул в хижину — он захотел убить еще хотя бы двоих или троих до того, как покинет деревню. Еще один потомок в сопровождении трех молодых людей миновал хижину.
«Ну, иди сюда, ты, проклятый, отвратительный…» — думал Грозный Волк.
Внезапно у него перехватило дыхание.
Дамон на четвереньках отполз от входа, почувствовав покалывание в ладони и тут же — в такт ему — пульсацию в ноге. Прежде чем бывший рыцарь смог вздохнуть, это ощущение сменилось жаром и болью, как будто к коже приложили раскаленное тавро. Он отшвырнул щит и схватился за бедро. Жгучие волны шли от чешуйки, захлестывая тело до кончиков пальцев ног и рук и не давая достаточно крепко сжать эфес меча.
— Кто ты? — услышал Дамон сквозь туман боли и с трудом разглядел, что к нему обращается молодая женщина, которая только что вошла в хижину.
Она стояла над Грозным Волком, склонившись, так что длинные черные волосы упали на лицо, и протягивала к нему загорелые руки.
Бывший рыцарь помотал головой и отодвинулся, держа женщину на расстоянии, но надеясь, что она последует за ним в сумрак хижины. Дамону было нужно, чтобы незнакомка отошла подальше от входа, где ее могли заметить или услышать ее голос.
— Кто ты? — повторила женщина. — Ты с Нурой Змеедевой?
Дамон мысленно проклинал дрожь, пробегавшую по мышцам ног, трясущиеся руки и неудержимо дергающиеся пальцы.
— С тобой все хорошо? — Незнакомка сделала шаг по направлению к нему, затем оглянулась на дверной проем и снова посмотрела на Грозного Волка. — Кто ты? Ты меня понимаешь? Ты с Нурой Змеедевой?
Дамон повалился на бок, подтянув колени к часто вздымающейся груди, его пальцы по-прежнему судорожно сжимали эфес меча. Он пробовал ответить, но из пересохшего горла вырвался только сдавленный хрип. Женщина говорила еще что-то, но кровь с таким шумом стучала в ушах Грозного Волка, что тот почтя ничего не слышал. Бывшему рыцарю с трудом удалось понять только то, что незнакомка настойчиво пытается выяснить, кто он такой.