Сага о Курином Торире, Автор неизвестен

Сага о Курином Торире

на обложку

Автор неизвестен

Шрифт:

Эрн хватает свой лук, кладет стрелу на тетиву и выбегает наружу в тот миг, когда те садились в седло. Он выстрелил, и стрела попала в одного из всадников, и он свалился с седла: был это Хельги, сын Арнгрима Годи. Они сбегаются к нему. Торир опережает всех, расталкивает людей и просит пропустить его:

— Ибо мне сейчас всего горше.

Он склонился над Хельги, а тот был уже мертв. Торир сказал:

— Покинули тебя силы, сынок?

После этого Торир выпрямился и сказал:

— Мальчик говорил со мной. Он сказал дважды одно и то же, вот что:

— Сожги, сожги Кетиля Соню в доме.

Арнгрим отвечает так:

— Случилось то, чего я боялся, и часто зло влечет за собой зло. Я так и подозревал, что от тебя, Торир, произойдет много бед, и не знаю я, что сказал мальчик, ибо ты всегда излагаешь криво. Однако не исключено, что мы так и поступим. Скверно начиналось это дело; может статься, что скверно и закончится.

Торир

отвечает:

— По-моему, у тебя есть дела и поважнее, чем поносить меня.

Арнгрим и его люди едут прочь до одного отрога леса и ждут там наступления сумерек. А Кетиль Соня благодарит людей за помощь и просит всех отправляться к себе домой, чему каждый из них был рад.

Рассказывают, что как только стемнело, Торвальд со своими людьми вернулся к хутору в Эрнольвовой Долине; в это время все уже спали. Они подтаскивают к дому хворост и высекают огонь. Кетиль Соня и его люди проснулись лишь тогда, когда постройки над ними запылали вовсю. Кетиль Соня спросил, кто это поддал такого жару. Торир сказал кто. Кетиль Соня спросил, получит ли кто-нибудь пощаду. Торир сказал, что всех их ждет одна участь — сгореть в огне. Они уезжают не прежде, чем в доме сгорели все до единого [18] .

В доме сгорели все до единого… Жестокость поджигателей ничем не мотивирована; даже в эпоху Стурлунгов в Исландии было принято выпускать женщин и детей из дома врага.

Херстейн, сын Кетиля Сони, вечером уехал к своему приемному отцу; того звали Торбьёрн, а по прозвищу — Рысак. Поговаривали, что Торбьёрн — человек необычный, и может находиться во многих местах сразу [19] .

Утром Херстейн просыпается и спрашивает, спит ли его приемный отец. Тот говорит, что не спит,

— а что ты хочешь?

— Мне приснилось, будто я вижу, как сюда входит мой отец: платье на нем пылало, и мне казалось, что весь он — как большой язык пламени.

Фраза Торбъёрн — человек не простой, и может находиться во многих местах сразу указывает, что у воспитателя Херстейна была репутация колдуна — это впечатление поддерживается прозвищем Торбьёрна — St'igandi, букв. «быстро рыщущий»: исландцы верили, что человек, успевающий по хозяйству больше своих соседей, заключил союз с альвами или лешими: подобные рассказы широко распространены и в других областях Скандинавии вплоть до нашего времени.

Они встают и выходят, и вскорости замечают пламя. Они берут оружие и спешно выезжают, но когда они добрались до места, никого из поджигателей уже не было.

Херстейн сказал:

— Здесь произошли ужасные дела, и как теперь быть нам?

Торбьёрн отвечает:

— Теперь стоит воспользоваться тем, что часто предлагал мне Одд из Междуречья: не раз приглашал он меня обращаться к нему, если буду в нужде.

Херстейн говорит:

— По-моему, надежда на это мала.

Все же они едут, добираются до Широкого Жилья [20] и вызывают Одда. Одд выходит и хорошо встречает их. Он справился о новостях. Они рассказали, как все произошло. Одд был очень недоволен.

Херстейн нуждается в твоих мудрых советах — комментаторы установили, что обращение за помощью к Торкелю Бахроме вызвано не только мудростью этого хёвдинга, но и его родственными связями. Гудрид дочь Торстейна Черного, жена Торкеля Бахромы, и Торунн дочь Гуннара сына Хлив были правнучками хёвдинга Торстейна Рыжего; внуком и потомком последнего по прямой линии был также глава рода Торд Ревун сын Олава Фейлана; Херстейну и его воспитателю помощь Торкеля Бахромы нужна для того, чтобы привлечь Торда Ревуна на свою сторону. По-видимому, рассказчик саги нетвердо знал генеалогии персонажей, в связи с чем он выдумал историю о внезапном сватовстве к дочери Гуннара — из всей ситуации естественно сделать вывод, что к моменту сожжения Кетиля Сони его сын Херстейн уже был женат (либо помолвлен) на дочери Гуннара.

Тут старый Торбьёрн заводит такую речь:

— Как-то раз случилось, бонд Одд, — сказал он, — что ты обещал мне свою поддержку, и теперь я хочу принять ее, чтобы ты помог нам добрым советом и поехал с нами.

Одд сказал, что так и поступит. Вот они едут в Эрнольвову Долину и успевают туда еще до начала дня. Все постройки давно обвалились, но огонь еще тлел. Одд едет к одному из строений, которое выгорело не до конца. Он высматривает себе головню, и вытаскивает ее из пепелища. Затем он объезжает дом по ходу солнца с пылающей головней в руках [21] . Тут он сказал:

Затем он объезжает дом по ходу солнца с пылающей головней — Одд воспроизводит ритуал первопоселенца, устанавливающего свое право на землю; движение по ходу солнца было прерогативой богов и связывалось с магическим действом; в быту было принято обходить святилище против солнца — ср. «Сагу о сыновьях Дроплауг».

— Землю эту я беру себе, ибо не вижу на ней обитаемого жилья. Да слышат это свидетели, которые здесь присутствуют.

После этого он поворачивает коня и едет прочь. Херстейн сказал:

— Что теперь делать? Не кончилась эта затея добром.

Торбьёрн сказал:

— Помолчи, если можешь, что бы не происходило.

Херстейн отвечает и говорит, что сказал лишь самую малость.

Клеть, в которой лежали товары Норвежца и много иного добра, не сгорела. Как раз туда и идет Торбьёрн. Вот Херстейн бросает взгляд на свой хутор, и видит, что клеть открыта, товар вынесен наружу, а никого из людей не видно, Затем он слышит с выгона сильный шум; теперь он замечает, что к хутору согнаны все лошади его отца, а также овцы с коровами и прочий скот. Вскоре все имущество собрано в путь, и скот трогается с места. Херстейн оглядывается и видит, что скот гонит старый Торбьёрн. Они поворачивают на дорогу к западу, едут через всю округу к Междуречьям Столбового Холма и переправляются через Северную Реку.

Пастух Торкеля Бахромы в то утро пас свое стадо. Он видит, как те едут, погоняя перед собой всевозможный скот [22] . Он рассказывает про это Торкелю, а тот говорит:

— Я знаю, к чему это. Это, верно, мои друзья, Люди с Поперечного Склона. У них на зимних пастбищах много скота, и они, должно быть, гонят его сюда. Им это можно позволить: сена у меня вдоволь, да и пастбищ для скота хватит.

Когда те появились у выгона, Торкель вышел им навстречу; он приветствует их и предлагает им свое гостеприимство и полную защиту. Они едва могли слезть с седла, так радушен был хозяин.

Заставляя Торбьёрна Рысака с Херстейном появиться у Торкеля Бахромы тем же утром, рассказчик саги забывает, что расстояние между Кривым Ущельем, где жил Торкель Бахрома и Эрнольвовой Долиной составляет 22 километра.

Торбьёрн сказал:

— Твое радушие велико, и нам было бы весьма кстати, чтоб ты исполнил то, что сейчас обещал.

— Я знаю, с чем ты приехал: ты будешь просить, чтобы скот остался у нас, ведь хороших угодий здесь много.

Торбьёрн сказал:

— Мы с Херстейном принимаем твое приглашение.

Затем он отводит Торкеля в сторону и говорит:

— Большие новости должны мы тебе поведать.

Торкель спросил, что это.

— Бонд Кетиль Соня был сожжен этой ночью, — сказал Торбьёрн.

— Кто совершил это низкое дело?

Торбьёрн рассказал как все произошло, —

— и теперь Херстейн нуждается в твоих мудрых советах [23] .

Торкель сказал:

— Не счел бы я разумным предлагать вам с ходу так много, если б знал обо всем заранее, но теперь я намерен взяться за тяжбу и продвигать ее по своему разумению, а пока приступим к еде.

Они не возражали. Торкель Бахрома был очень неразговорчив и что-то обдумывал, а когда они насытились, он велит привести лошадей. Затем они берут свое оружие и садятся в седло. Торкель скачет первым; перед выездом он распорядился хорошенько выпасать скот на лугу, а скотину в хлеву кормить вволю.