Сага о Лейве Счастливом, первооткрывателе Америки
Шрифт:
Теперь, когда Лейв принял великое решение, напряжение, в котором он пребывал с того ночного прихода в Нидарос, спало. Неожиданно он почувствовал себя легким и свободным как морская чайка. Он взял Норну за руки и повел к скамье, предназначенной для женщин. Поскольку он собирался стать христианином, исчезла последняя преграда, разделявшая их. Теперь они могли пожениться. Он заглянул ей в глаза.
– Любовь моя, прошу тебя только об одном… стань моей женой… и мы вместе пересечем моря на пути к Новому Свету, который я надеюсь найти.
Сердце Норны и радостно забилось, и заныло. Не было слов желаннее этих. И все же, обрекая себя на пожизненное страдание, ей придется отказаться от этого блаженства.
– Мой милый, для меня нет большего счастья, – ответила она. – Но я обещала стать женой Череподробителя. Отец у него в долгу.
Лейв с пренебрежением отмахнулся.
– Ты не давала ему обещания. Ярл говорил за тебя… без твоего согласия.
Печально покачала она головой:
– Только вначале. Потом королева Тюра проявила благосклонность к этому браку, и так велика была ее милость, что она предложила венчание при дворе, и я… чтобы не огорчать ее и успокоить отца… обручилась, дав обещание.
У задохнувшегося от горя Лейва вырвался стон.
– И не тебе, сыну Тюра, предлагать мне нарушить обещание.
Лейву показалось, что жизнь потеряла для него смысл. Он знал, что даже в стародавние времена нарушение клятвы расценивалось как смертный грех.
– Да, – хрипло выдавил он. – Честь дороже, чем наше счастье.
Норна пыталась из последних сил удержать потоки слез и в кровь искусала губы.
– После принятия крещения ты должен забыть о моем существовании. – Она говорила запинаясь, язык не слушался ее. – Ты должен отплыть в первый же день, как фьорд освободится от льда. По сравнению с мечтой всей жизни, твоя любовь ко мне не более, чем едва распустившийся бутон.
Лейв закрыл глаза, чтобы отгородиться от внешнего мира. Он совершил дальнее плавание к берегам Норвегии, рискуя жизнью, он завоевал любовь этой благородной девы… он даже принял новую веру… и все это только для того, чтобы потерять?! Нет, должно быть средство, с помощью которого он выйдет из этого тупика. Он погрузился в размышления, и внезапно лицо его просветлело. Да, выход найдется, Белый Христос укажет ему дорогу. Теперь с его помощью он все сможет.
Лейв открыл глаза, боль в сердце уступила место спокойной твердой вере. Норна была обрадована, что видит на его лице умиротворенное выражение. Широко улыбнувшись, он подхватил ее на руки, усадил на высокое сиденье королевы Тюры и преклонил перед ней колено.
– Я не могу отправиться в плавание без тебя, королева моего сердца, и, с Божьей помощью, этого не произойдет!
17. ЛЕЙВ ОТПЛЫВАЕТ К ВНЕШНЕМУ МОРЮ
Рождественским утром, посреди шумного веселья и поздравлений в адрес прекрасной наставницы, Лейв, Ульв и все гренландцы приняли крещение от епископа Сигурда. Триумф Норны так порадовал короля Олава, что он одарил ее богатым бархатным плащом и ожерельем из драгоценных камней. Лейв стал ярлом и получил в награду весь Йедеренский округ. Вечером того же дня он занял почетное место напротив королевского трона на великом пиршестве и поднимал тост за тостом в его честь. В надежде, что Олав покарает его за упрямство, старик Хеллбор отказался от крещения и громогласно заявил, что останется поклонником Тора. К его глубокому возмущению, король только засмеялся и простил старика.
На следующий день Олав разговаривал с Лейвом на самую важную для него тему.
– Ты собираешься вернуться в Гренландию? – спросил конунг.
– Собираюсь, если не будет с Вашей стороны иных распоряжений. Правда, по пути я хотел пересечь Внешнее Море в поисках нового западного мира. Видел я во сне, что могучая земля обрамляет внешний край земли, и надеюсь отыскать и изучить ее.
– Смелая и достойная цель! Я буду помогать твоему плаванию всем, что в моей власти. Поскольку рано или поздно ты прибудешь в Гренландию, не взять ли тебе с собой священников, которые помогут распространить там твою новую веру?
Лейв подумал о ненависти Эрика Рыжего к христианам. Отец никогда не простит его, если он привезет с собой «ловкачей» в Братталид. Для Лейва, совсем недавно обращенного, было очевидно, что упорное рвение Эрика обусловлено невежеством… Чем бы ему это не грозило, он должен сделать все возможное, чтобы донести свет до Гренландии.
– Да, конунг, – сказал он. – Я охотно возьму с собой святых людей.
Олав хлопнул его по плечу.
– Ты одержишь победу там, где потерпел поражение Стагбранд.
Чтобы помочь делу, король направил своих людей смолить корпус «Оседлавшего Бурю», обновить снаряжение и загрузить на судно продовольствие и питье для длительного путешествия.
Отплытие Лейва было назначено на первый день весны, и этот великий день наступил. Гренландцы должны были сняться с полуденным отливом, поэтому большинство жителей Нидароса столпилось на королевском причале, у которого швартовались «Оседлавший Бурю» и «Морской Волк», а остальные корабли тянулись цепочкой вдоль берегов реки. На всех королевских драккарах, стоявших на якоре во фьорде, сотни воинов и гребцов, готовились напутствовать искателей земли и поднять чару за успех их путешествия.
– Никогда еще «Оседлавший Бурю» не выглядел таким красавцем, – воскликнул Лейв после того, как они с Ульвом осмотрели обильные припасы, имущество и снасти. Напоследок убедились, что все на своих местах, а коровы и козы, которым предстояло снабжать их молоком и мясом первые недели пути, хорошо устроены в загоне.
Резкий звук лура заставил всех обратить свои взоры к берегу. К причалу приближались король Олав, королева Тюра, Норна Светлая, епископ Сигурд, два священника, два монаха, хевдинги и ярлы.
Лейв с Ульвом сошли с «Оседлавшего Бурю» на причал. Олав сердечно приветствовал их.
– Епископ Сигурд выбрал четырех служителей церкви, которые отправятся с вами. – Он кивнул на священников в коричневых рясах и сжал руку Лейва. – Меня глубоко огорчает, что приходится расставаться с таким мужественным человеком. Я бы предпочел, чтобы ты отправился со мной в вендийские земли на «Длинном Змее». Но твое путешествие, пожалуй, более стоящее. Надеюсь, ты найдешь землю такую же большую и такую же прекрасную, как Норвегия… и сделаешься ее правителем.