Сага о Северных островах
Шрифт:
— У нас не хватает сил, чтобы прорубить этот жир. Мы так седмицу можем простоять. Он нас не успевает зацепить, а мы его не можем убить.
— Так пробуди дар, и я вступлю в бой, — усмехнулся Альрик.
— Не выходит. Может, я не чую опасности?
— Посмотри на него. Видишь разницу с тем, каким он был в начале?
Я посмотрел. Теперь измененный снова выглядел тварью. В некоторых местах он исхудал чуть ли не до костей, а в других — жир торчал, будто нарост на дереве.
— Вижу. Ну и что?
— Нет, не видишь. Чем
— И жир уйдет?
— Хвала Фомриру, он не успел стать сторхельтом. Кто знает, каким бы стал его жир после этого? Может, непробиваемым как железо? Или бесконечным как море?
Альрик замолчал, а потом рявкнул:
— Разбуди свой безднов дар. Долго мне стоять еще?
Я кивнул и побежал обратно к измененному. Но не успел я до него добраться, как тонкая исхудавшая рука твари вдруг метнулась и схватила одного хирдмана. Того, что с крепкими костями.
Тварь подтянула его к пасти и попыталась укусить. Зубы сомкнулись на кольчуге и мерзко заскрежетали. Удары градом посыпались на измененного. Энок втыкал одну стрелу за другой, но они бессильно застревали в жире, а желтая пена выталкивала их наружу. Сварт вцепился в ногу Костей и рванул его на себя. Кости орал дурью и молотил кулаками по носу твари. Я запрыгнул на плечи Коршуна, затем перескочил на измененного и вогнал топор в плечо той руки, что держала хирдмана. Вытащил и снова ударил. Брызги пены обожгли пальцы, словно я ухватил медузу за щупальца. Хлесткая оплеуха снесла меня прочь. В голове зазвенело, и я не сразу смог встать.
А когда очухался, увидел, как измененный отрывает Костям ногу, отбрасывает самого хирдмана в сторону, затем перепрыгивает через ульверов и бежит обратно, к овцам, обгладывая ногу на ходу.
Меня кто-то вздернул на ноги и потащил за собой. Альрик!
— Я ошибся. Когда он худеет, то ускоряется. И хотя он не умеет драться, как человек, но свои способности знает отлично.
— И что делать?
— Дар! Мне нужен дар. Или я пойду на него так. Делай что хочешь, но мне нужна стая. Понял?
Я припустил еще быстрее. Надо перехватить измененного, пока он не добрался до овец и не нажрал жир снова.
Тварь обглодала на бегу мясо, схватила первую попавшуюся овцу, остальные, бешено блея, разбежались в стороны. И я увидел, что возле изгороди скрючился человек, испуганно вскинул руки, чтобы защитить себя.
Бездна! Это же Неви! Как он… Почему удрал с корабля? Захотел взглянуть на Измененного? Или решил, что его двух рун хватит для сражения? И куда смотрел Живодер?
— Беги! — заорал Плосконосый и диким прыжком очутился между Неви и измененным.
Тварь схватила Фастгера и замерла в растерянности. В одной лапе — овца, в другой — человек. Кого же жрать первым?
Но первым был Аднтрудюр. Он ударил мечом по заднице твари, разделив ее на четыре части. Затем подлетел Эгиль. Вепрь. Коршун.
Я глубоко вдохнул. Моя стая. Мои волки. Ну, давай же! Давай!
Тварь швырнула овцу в ульверов и потащила к пасти Плосконосого. Простодушный изо всех сил ударил мечом по руке твари, и та отмахнулась Фастгером так, что его голова столкнулась с головой Херлифа.
Простодушный упал замертво. Плосконосый обмяк в лапе измененного. Я застыл с топором над головой.
Сверху упал Альрик и вогнал меч в середину груди твари. Та выронила добычу и снова попыталась удрать. Но успела сделать лишь три шага, как Беззащитный вновь оказался перед ней и снова его меч погрузился в тело. Желтая пена уже не успевала заживлять раны. Измененный с каждым вдохом всё истончался и усыхал. Теперь он больше походил на богомола. Но и его движения убыстрялись.
Мы, затаив дыхание, смотрели на битву двух хельтов.
Тварь молотила руками, подпрыгивала на месте, иногда падала на четвереньки, а Альрик отплясывал вокруг нее, отбиваясь и нападая в ответ. Меч мелькал в его руках с бешеной скоростью. Во все стороны летели клочья желтой пены, а потом смешались с красными брызгами.
Я побежал к сражающимся и отшатнулся, едва приблизившись: щеку ошпарило огнем.
Будь что будет. Тебе, Фомрир!
И прыгнул к ним, едва увернувшись от меча Альрика.
Только сейчас, под напором рунных сил двух хельтов, дар проснулся, и я сразу откатился назад.
Альрик взревел, отсек лапу твари, затем вторую и вспорол ей живот.
— Ты! — тяжело дыша, указал он мечом на тварь.
Его лицо было словно испещрено крупными оспинами, но они постепенно затягивались. Тварь перевернулась на живот, вцепилась зубами в свою же отрубленную руку.
— Давай! — крикнул хёвдинг.
Я покачал головой. Больше не хочу.
— Пусть Кости ее убьет.
— Нога у него все равно не вырастет.
— Плевать. Я сам получу свои руны.
Измененный жрал свою плоть, на наших глазах его раны затягивались желтой пеленой и переставали кровоточить.
Тогда Альрик бешено посмотрел на меня, скинул кольчугу и отрубил твари голову.
Через дар я почувствовал жар его двенадцатой руны.
Глава 14
В Мессенбю мы возвращались злыми и недовольными. Хотя мы победили измененного, почти никого эта победа не радовала. Ну, кроме здешних жителей.
Альрик отправил Вепря, Трудюра и Рысь на «Сокол» тем путем, что мы пришли, а остальных отправил к той рыбацкой деревне вместе с отрубленной головой твари и ранеными. Там мы обрадовали крестьян вестью, что чудовище убито, залили рану Костей горячим дегтем, чтобы он полностью не истек кровью, хотя из него и так немало вытекло. Если бы измененный оторвал ему ногу хотя бы в колене или до бедра, мы бы смогли перетянуть рану, а тут кровь хлестала ручьем, пока почти не иссякла.