Сага о Вигдис и Вига-Льоте. Серебряный молот. Тигры моря: Введение в викингологию
Шрифт:
Видя ее доверчивый взгляд и робкую улыбку, он ощутил прилив нежности к ней, не смея признаться себе в том, что перед этим думал о бегстве.
— Я никогда не изменю тебе, Ингерид, — сказал он, вполне осознавая смысл сказанных им слов.
— У тебя были другие? — все еще всхлипывая, спросила она. Финну не хотелось отвечать на этот вопрос, но и лгать он тоже не хотел.
— Для меня это было впервые, — сказал он.
Увидев на его лице смущенную улыбку, она тоже улыбнулась ему сквозь слезы.
— О, Финн, — прошептала она, — тебе тоже было страшно?
— Чуть-чуть, — признался он.
— Но почему ты это сделал? — спросила она.
— Потому что я хотел этого, — ответил он. — И я не мог допустить, чтобы ты вышла замуж за этого Ране.
— Теперь он не захочет на мне жениться, — сказала она, и ей стало не по себе при мысли о том, что теперь она представляет собой меньшую ценность, чем прежде.
Финн отшатнулся, увидев ее унылое лицо.
— Ведь ты не жалеешь о том, что произошло? — испуганно произнес он.
— Нет, если ты не отвернешься от меня…
Финн прижал ее к себе; теперь ему нечего было терять; во всяком случае, у него теперь появились основания для того, чтобы жениться на ней.
— Если ты будешь моей, другой у меня никогда не будет, — прошептал он. — И пусть Тор услышит мою клятву, — вслух добавил он.
Закрыв глаза, она положила голову ему на плечо. Но вскоре он осторожно высвободился.
— Мне нужно сходить в усадьбу, — сказал он. — А ты подожди здесь, пока я не вернусь или не пришлю за тобой.
— Не покидай меня! — опять повторила она, испуганно глядя на него.
— Будет лучше, если я пойду туда один, — сказал Финн, — а ты подожди, пока опасность не минует.
— Какой ты храбрый! — округлив глаза, сказала она.
Финн еще раз прижал ее к себе, потом встал и направился в усадьбу. Он думал о том, что ей невдомек, как он напуган…
Когда на пороге появился Финн, в поварне воцарилась мертвая тишина. Блотульф вскочил с места.
— Где Ингерид? — закричал он, метнулся вперед и остановился перед Финном, схватившись за рукоять меча.
— Я расскажу, если ты обещаешь мне не причинять ей зла, — ответил Финн.
— К-какой наглец! — заикаясь от ярости, произнес Блотульф. — Ты будешь учить меня, как я должен поступать с моей дочерью?
— Она и моя, — ответил Финн.
— Ты настолько бесстыден, что говоришь мне об этом в лицо! — воскликнул Блотульф, выхватывая меч.
— Ты можешь зарубить меня, — сказал Финн, не притрагиваясь к своему мечу. — Но я не скажу тебе, где она, пока ты не пообещаешь мне не наказывать ее. И я не обнажу меча против отца Ингерид.
Турир и Эльвир встали и подошли к ним, но Блотульф уже вложил меч в ножны.
— Ты смел, ничего не скажешь, — сказал он Финну, — хотя у тебя еще и молоко на губах не обсохло. И поскольку ты признаешь за собой вину, я обещаю не наказывать ее. Так где же она?
— Я приведу ее.
— Нет, вы снова сбежите, — сказал Блотульф. — Будет лучше, если с тобой пойдут двое моих людей.
— Даю слово, что приведу ее с собой сюда.
— Ты не производишь впечатление человека, на которого можно положиться.
— Я не говорил, что собираюсь бросить Ингерид.
— Верно, — сказал Блотульф, — но ты водил дружбу с моим сыном Хаконом…
— Мы с Хаконом еще друзья.
— Думаю, что уже нет!
— Хакон передал от меня известие Ингерид, — сказал Финн, — и он сказал, что я могу сообщить тебе об этом.
У Блотульфа опустились руки, вид у него был такой, словно он получил пощечину. Повернувшись, он пошел на свое место и тяжело опустился на скамью.
— Приведи ее, — сказал он.
И он молча сидел до тех пор, пока Финн не вернулся, держа за руку Ингерид.
Финн хотел отпустить ее руку, войдя в дом, но она с силой вцепилась в него и потащила его прямо к Блотульфу.
Блотульф сидел и смотрел на дочь; она покраснела под его взглядом и опустила глаза, не смея взглянуть на отца. Он берег свою единственную дочь и хотел выдать ее за богатого человека, способного позаботиться о ней. И вот этот мальчишка стал поперек дороги, этот Финн, молокосос, которому только и было гордиться тем, что его сестре удалось выскочить замуж за Турира Собаку.
Он переводил взгляд с одного на другого.
И Хакон, его собственный сын, вступил в заговор с Финном! Он даже не подозревал, что дело зашло так далеко, если Хакон старается помочь сестре выйти замуж за того, кто ей нравится…
Ингерид не выдержала: она бросилась с плачем на колени перед отцом. Блотульф положил руку на голову дочери и взглянул на Финна, стоявшего с опущенной головой.
— Ты горд тем, что натворил? — спросил он.
— Нет, — ответил Финн, — я бы вообще не делал этого, если бы мог получить ее иным способом.
— Ты, по крайней мере, честен, — сказал Блотульф, — но ведь тебе нечем платить виру!
— У меня есть кое-что, — ответил Финн, — я привез кое-какую добычу из похода в прошлом году, и зимой я выгодно продал все это.
Турир встал.
— То, чего недостает у Финна, добавлю я, — сказал он.
— И как же ты думаешь прокормить жену и ребенка? — спросил Блотульф.
— Отцовская усадьба не из самых больших, — ответил Финн, — но она и не маленькая. А я — единственный сын.
— Я позабочусь о том, чтобы Финн стал более богатым и могущественным, чем его отец, — снова сказал Турир. — И я сделаю это не только потому, что он мой шурин. Я сделаю это потому, что знаю, какие способности кроются в мальчишке.