Сага об Одде Стреле
Шрифт:
— Мы считаем, что он плавает лучше, — сказал Оттар.
— Давайте поспорим насчёт этого, — сказал Сьольв, — и мы поставим кольцо, которое весит марку, а вы — два кольца, каждое из которых весит полмарки.
Теперь было объявлено, что конунг и его дочь посмотрят на их заплыв, и всё будет так, как в предыдущий раз. Ночью они спали, а утром, когда проснулись, покатился по скамье их заклад.
— Что не болтаете? — сказал Нэвраманн. — Или вы опять вчера вечером о чём-то поспорили?
— Да, — ответили они и рассказали ему, какой был спор.
— Мне кажется, дело складывается весьма неудачно, — сказал Нэвраманн, — ибо я совсем не умею плавать, и я не мог удержаться на поверхности, даже когда был очень в том заинтересован. И я никогда не залезал в холодную воду
— Да, — сказали они, — ты не должен пытаться, если не хочешь. Это неважно, пусть мы заплатим за нашу глупость.
— Такого никогда не случится, — сказал Нэвраманн, — чтобы я не попытался, ведь вы оказали мне великое уважение. Конунг и Силькисив определённо увидят, что я приду поплавать с соперниками.
Об этом сказали конунгу и его дочери, и люди отправились к озеру, оно было большое и невдалеке. А когда они пришли, конунг уселся, и народ рядом с ним, Сигурд и Сьольв стали плавать в своей одежде, а Нэвраманн — в том убранстве, что обычно. Они подплыли к нему, когда удалились от берега, погрузили его в воду и долго держали внизу. Наконец, они позволили ему всплыть и взяли передышку. Они попытались проучить его во второй раз. Он протянул к ним руки, схватил их обоих, погрузил в воду и так долго держал внизу, что казалось маловероятным, что они поднимутся наверх. Он дал им небольшую передышку, схватил их во второй раз, погрузил их в воду в третий раз и так долго держал внизу, что никто не думал, что они всплывут живыми. Но опять сталось так, что все они поднялись наверх, и тут брызнула кровь из носа у обоих первых людей конунга, и добраться до суши самостоятельно они не могли. Тогда Нэвраманн взял их и выбросил на берег. Потом он принялся плавать и показывать различные упражнения, которые люди часто делают во время плавания. А вечером он выбрался на сушу и подошёл к конунгу.
Тут конунг спросил:
— Столь же не похож ты на других людей в прочих умениях, как в стрельбе и плавании?
— Теперь показаны все мои умения, которые есть, — сказал Нэвраманн. — Меня зовут Одд, если хочешь знать, но я не могу поведать тебе о моём роде.
Тогда Силькисив отдала ему кольца. Затем люди пошли домой. Они говорили, что Одд должен взять все кольца, но он не захотел этого:
— Берите их сами.
Вот прошло некоторое, недолгое время. Конунг был очень озабочен вопросом, кто же тот человек, что живёт у него.
27. О состязании в питье
У конунга был человек по имени Харек. Конунг его очень уважал. Он был старик. Он воспитал дочь конунга. Конунг постоянно беседовал с ним об этом деле, а тот отвечал, что ничего не знает, но ему кажется возможным, что этот человек из благородной семьи.
Одним вечером, когда конунг пошёл спать, Сьольв и Сигурд подошли к братьям и поднесли им два рога, и те выпили из них.
Тогда Сьольв заговорил:
— Великий Одд всё лежит?
— Да, — сказали они, — это благоразумнее, чем пить до беспамятства, как делаем мы.
— Должно быть, это потому, что ему привычнее находиться под открытым небом в лесах или на озёрах, чем пить с добрыми людьми. Умеет ли он пить?
— Да, — сказали они.
— Выпьёт ли он один больше, чем мы вдвоём? — спросил Сьольв.
— Мы считаем, — ответил Оттар, — что он выпьет гораздо больше.
— Поспорим об этом, — сказал Сьольв. — Мы поставим кольцо, которое весит двенадцать эйриров [27] , а вы — свои головы.
Они заключили об этом соглашение между собой, как раньше. Утром Одд спросил, о чём была беседа. Они рассказали ему.
27
Эйрир — как единица веса равен унции, 1/8 марки или около 30 г.
— Сейчас вы так глупо поспорили, — сказал Одд, — что увеличили заклад по сравнению с предыдущими до того, что поставили на кон свои головы, а ведь неизвестно, можно ли полагаться на меня в той мере, в какой я ростом больше других людей. Но, тем не менее, я стану состязаться с ними в питье.
Потом конунгу сказали, что он хочет состязаться, и дочь конунга с Хареком, её воспитателем, должны были при этом присутствовать. Вот Сигурд и Сьольв подошли к Одду.
— Вот рог, — сказал Сигурд и произнёс стих:
Одд, не рубил ты в битве ретивой — рать в шеломах пятилась — рубашки Хамдира. Свирепела сеча, шёл огонь по сёлам, когда верх над вендами конунг взял [28] .Сьольв принёс ему другой рог, попросил испить и сказал вису:
Одд, тебя не было, в багрянце лезвий, как людей повелителя мы смерти предали. Вынес я ран оттуда шесть и восемь, ты ж по селениям снедь выпрашивал [29] .28
Рубашки Хамдира — кольчуги.
29
Багрянец лезвий — битва.
Затем они вернулись на своё место, а Одд поднялся, подошёл к Сигурду принёс ему рог, а другой — Сьольву и, прежде чем отойти, сказал каждому из них свою вису:
Должны вы послушать мою похвальбу, Сигурд и Сьольв, по скамье соседи, вам двоим отплачу за жестокое дело, похвальбой крепко сбитой, слабодушным обоим. Валялся ты, Сьольв, на полу трапезной, недостало деяний да силы духа, я же за морем в Аквитании четырёх людей жизни лишил.Они выпили из рогов, а Одд пошёл на место. Потом они снова подошли к Одду, Сьольв подал ему рог и сказал вису:
Ты, Одд, путешествовал с попрошайками и со стола куски собирал, я же один из Ульвсвьялля щит порубленный на руке принёс.Сигурд поднёс ему другой рог и сказал так:
Тебя, Одд, не видели вместе с греками, когда в сарацинах мы мечи свои красили. Железо резко в руках скрежетало, мужи там бились в людском багрянце [30] .30
Людской багрянец — битва.