Сага об орке. Выбор сделан
Шрифт:
— Пошли ребзя, не на что тут смотреть, — раздался чей-то звонкий, детский голос.
— Да, пошли лучше Эгиля попросим что-нибудь рассказать!
— Чухня какая-то!
Стайка детишек порскнула обратно в дом. Ушел Хельми, затем Колль, задорно подмигнув на прощанье, дескать не унывай! Но тоже ушел.
— Ладно Стейн, иди, не мерзни! — махнул я плотнику.
— Не обижайся на Хельми, — ободряюще потрепал он меня по плечу, — он просто еще не понял, что ты придумал. Дай срок — доработаем!
И он тоже отправился в дом.
Я смотрел вслед ушедшим, и чувствовал, как у меня начинает дрожать левая коленка. На плечи, как будто накинули тонный рюкзак. Слабость и опустошение. Н-да… Провалилась презентация. Если честно — обидно.
«А чего ты ждал?» — проснулся «второй я», — «восторгов твоим гением, слащавой хвальбы? Что Хельми сломает свой лук через коленку, и попросит у тебя разрешения сделать такой же?»
Если честно, то да. Ну или хотя бы какого-то понимания. Я же только что сделал новый шаг в местном оружейном мире!
Сходил за стрелами, вернулся на рубеж, потом отошел еще метров на пятнадцать назад.
Прикинул, если с двадцати пяти я целился почти в самый верх мишени, сейчас надо взять на ладонь выше…
Первая вошла между центром мишени и ее краем, две остальные положил близко к яблочку.
Сходил за стрелами, ушел на пятьдесят метров.
На этот раз первая все-таки ушла ниже соломенного круга. Две остальные положил в круг, правда появился и разброс по горизонту.
Вот так! Полста метров, и тяжелая бронебойная стрела уходит в мишень по оперенье. Ну какие тут еще могут быть сомнения?!
— Дядь Асгейр.
Я аж вздрогнул, кто здесь? Меня за штанину дернул сынишка Гунара — Бёдвар. До этого я с ним и не разговаривал ни разу. Одиннадцать лет, то есть зим, мне по грудь, огромные детские глазища.
— Дядь Асгейр, а сделаешь мне такой же?
У меня сбилось дыханье, в уголках глаз почувствовал холодящую на морозе влагу. Присел, и оказался сразу ниже парнишки.
— А тебя же дядя Хельми учит стрелять?
— Да-а, учит… Но только из лука надо долго учиться, а тут вы раз — и все стрелы в мишень! А дядька Стейн говорит, что вы всего второй раз лук в руках держите…
Вот сорванец! Читер малолетний! Чует своим детским сердечком, что арбалет в обучении проще лука! Я встал, потрепал пацана по голове.
— Давай договоримся. Ты будешь хорошо учиться у Хельми, и когда сможешь стрелять из его лука… мы с тобой вернемся к этому разговору. Такую штуку я тебе тоже сделаю, обещаю. Но до этого, ты будешь постигать все, что тебе говорит дядя Хельми. Хорошо?
Пацан с серьезным видом покивал, потом переспросил.
— Вы обещаете?
— Бедвар, — я подбавил в голос укоризны, — я же обещал, помнишь? Или ты сомневаешься в моих словах?
Тот затряс головенкой.
— Ну значит сделаю. Иди в дом.
— Там вас, кстати, папа звал, — добавил он уже уходя.
— Хорошо, скажи, что сейчас иду. Только стрелы соберу.
Я вспомнил, что Гунара на «презентации» не видел. Он сидел на своем месте — во главе стола. По левую руку расположилась Келда. Рядом с Келдой, прямая как палка и натянутая как струна сидела сбледнувшая Гретта. Душу царапнула догадка.
Уселся справа от Гунара, напротив девушки, обвел глазами всю троицу, огляделся.
Жужжали веретена прях, дети кучковались на том конце стола вокруг Эгиля. Колля и Стейна видно не было, наверно на улице работа нашлась. Вроде мы и в центре людного дома, а вроде вокруг и никого.
— Асгейр, — проговорила наконец Келда, — Гретта согласилась.
Я вновь взглянул на девушку. Она ответила прямым взглядом. Выдохнул:
— Что ж…
— Послушайте меня, — перебил Гунар, — хочу, что все поняли. Вне зависимости от того, кто родится — мальчик или девочка, это наш ребенок, — Гунар прям выделил голосом это «наш», — мой и моей жены. Не ты Асгейр, не ты Гретта… Особенно ты, — он посмотрел тяжелым взглядом на девушку, — после рождения не претендуете на дитя. Никто не должен знать, что это не наш ребенок, понятно? — обвел нас взглядом, — Я хочу, чтоб дитя знало, его родители — мы.
Я пожал плечами.
— Нет проблем, Гунар. Ребенок ваш с Келдой, кто б что не спросил — это так.
Одальбонд несколько секунд смотрел на меня не мигая, потом кивнул.
— Ты уже доказал, Асгейр Брансон, что на твое слово можно полагаться. Надеюсь, так и будет впредь.
Перевел взгляд на Гретту.
— Теперь ты, девочка.
— Я обещаю, что как только дитя родится, я передам его Келде, и после, ни словом, ни жестом, ни намереньем не дам кому-либо понять, что это мой ребенок…
Гретта говорила это механически, с видом покойницы, глядя прямо перед собой. Потом помолчала, и добавила почти шепотом.
— Я вообще потом уеду.
— Хорошо, — резюмировал Гунар, хлопнул ладонью по столу, — теперь о деньгах. Ты хотела двадцать марок? Что ж… Не беспокойся, ты получишь их. Но только когда родишь и отдашь ребенка.
— Гунар, — влез я, — вообще-то предполагалось, что деньги с меня. Это ведь мне нужно соблюсти закон оставленной жизни.
— Но ребенок то отойдет мне.
— И что?… Впрочем, — я с деланным безразличием пожал плечами, — если хочешь, давай пополам. Десять с меня, десять с тебя.
— Асгейр, — выпучил глаза Гунар, — ты уверен?
— Абсолютно, — с непререкаемым видом отрезал я.
— Может мы уже отпустим девочку? — подала голос Келда.
— Сейчас отпустим, — перебил жену Гунар, — я только хочу сказать, что на все время, что вы будете… делать ребенка, — замялся, но потом выкрутился одальбонд, — мы с Келдой обязуемся обеспечить вам усиленное питание. Мне нужен здоровый ребенок!