Сага вереска
Шрифт:
– Не верю, чтобы человек, которому так нравятся мои висы, не понял моих слов, – покачала головой Бломме.
– Может, вздумаешь учить меня, сестра?! – в голосе конунга послышались железные нотки, он повернулся к ней, и она тут же отступила на шаг назад, испуганно покачав головой.
– Конечно, нет, брат. Я лишь хотела, чтобы ты задумался.
– Хватит пустых разговоров! – резко перебил конунг, – Сегодня соберем тинг, накопилось много вопросов. Там и выскажешься перед всеми, если тебе правда есть, что сказать.
Бломме печально кивнула, сожалея, что смысл ее слов не дошел до ушей правителя. Весь
Но поговорить во время тинга не удалось: едва началось собрание, дружинники притащили какого-то неизвестного мужчину, в оборванной одежде, с запекшимися ранами на босых ногах, обросшего и грязного, которого бросили прямо в центр круга, освещенного горящими факелами. Тинг всегда собирали на главной площади замка: викинги усаживались в круг, зажигали огни, а потом тот, кому передавали золоченый рог, получал право говорить, чтобы высказаться перед сородичами. Иногда так засиживались до самого рассвета, если было, что обсудить. На тинге могли присутствовать и знатные женщины, например, кюна Ингрид нередко брала слово, и зачастую затыкала за пояс мужчин, что пытались с нею спорить. А уж теперь, когда кюна снова была в родных краях, она и вовсе чувствовала себя всесильной.
Онн, Олаф и сидевший рядом с ними Хлодвиг-ярл с изумлением уставились на несчастного. Бломме и Ингрид стояли чуть поодаль, наблюдая не без любопытства за происходящим. Бломме и думать забыла, что собиралась говорить речь!
– Кто это? – сурово спросил конунг у своих воинов, кивнув на оборванца.
– Один из бывших хозяев замка. Его зовут Седрик. Седрик Великолепный по прозванию.
– И чем он провинился? За что приволокли его сюда, на праведный суд?
– Он пытался поднять восстание! – крикнул кто-то.
– Это правда? – заинтересовано спросил конунг, разглядывая стоявшего на коленях мужчину, руками тот опирался на землю и вид имел весьма жалкий, очень далекий даже от намека на великолепие, – Зачем тебе восстание, Седрик Великолепный? Можешь прямо сейчас сразиться со мной за право обладать замком!
На губах конунга мелькнула усмешка, спрятавшаяся в бороде, потом повисло молчание.
– Я не хотел восстания. И не стану сражаться, – неохотно ответил Седрик, чуть погодя. Он с трудом поднялся с земли и теперь, пошатываясь, стоял в полный рост и смотрел прямо на конунга. Это был довольно высокий мужчина, из племени германцев, хотя и не так высок, как викинги, пришедшие с севера.
– И почему же ты не хочешь биться?
– Глупо биться с тобой, – пожал плечами Седрик. – Тебя нельзя победить. Ты великий воин, король. Сильный, отважный и хранимый богами. Один только Квентин и может быть тебе равен! Меня ждала бы лишь смерть.
– Кто такой этот Квентин? – нахмурился конунг. Слова Седрика понравились ему, хотя и были неприкрытой лестью, но тень замаячившего великого воина, достойного соперника, круто изменила ход разговора. Неужели, спустя
– Квентин с Британских земель. Могучий воитель, – пояснил Седрик, – Его крепость – неприступный город, полный сокровищ, завоеванных в походах, куда там нашему замку. А сам он – непобедим!
– И где же находится чудесный город?
– К югу от наших островов, через море, – Седрик неопределенно махнул рукой, – Там – большая земля. И там же – богатые города бриттов.
– Что ж, – кивнул Онн задумчиво. – Да будет так. Мы отправимся туда и посмотрим, так ли хорош этот город. И так ли велик твой Квентин, как ты говоришь!
– А что делать с этим? – дружинники одновременно кивнули на Седрика. – Заколоть его?
– Не нужно. Отпустите, – миролюбиво заметил Онн, – Дайте кошель монет и прикажите не трогать. А захочет, пусть вступает в дружину и станет одним из нас.
– Но он призывает к восстанию! – возмущенно воскликнул старый Хлодвиг. – Неужели допустим…
– Хлодвиг-ярл, никто не смеет обсуждать приказы короля! – тут же заметил принц Олаф, и тот, недовольный, сел обратно на свою скамью. Седрик, благодарно поклонившись, свободно ушел, получив свои монеты, а в глубине синих глаз Бломме вспыхнуло удовлетворение. Все ж таки конунг услышал что-то из сказанного ею и не хочет напрасного кровопролития, не лишил жизни несчастного германца!
Несколько месяцев шла подготовка к походу на юг, и с нелегким сердцем Бломме отпускала туда мужа.
– Я скоро вернусь, и вернусь с победой! – заверял ее Олаф, – Не тоскуй по мне!
– Зачем нужен этот поход, – возражала она, обвивая его руками и прижимаясь крепче, – Сколько можно воевать! Хочу, чтобы ты был рядом, всегда со мной! Так устала быть без тебя!
– Ты не понимаешь: нас ждут сокровища большой земли! – восторженно перебил жену принц, – Мы должны идти туда! Так приказал наш король. А я буду думать о тебе всегда, обещаю! Как же я счастлив, что ты приехала сюда, что теперь мы снова вместе. Я тосковал по тебе, моя Бломме, в разлуке… Но вот увидишь, время пролетит быстро, не успеешь оглянуться – а я уж и воротился!
С этими словами принц крепко поцеловал свою жену, по которой скучал, не успев покинуть.
А на драккары уже грузили припасы и воду, чтобы дойти до большой земли, проверяли суда, чтобы нигде не было течи, женщины штопали паруса, а щиты заново красили красной краской, враги издали должны видеть, что к ним идут воины-победители!
И вскоре корабли, скользнув по прибрежному песку, направились в море, взметнулись ввысь паруса, наполняемые ветром, и драккары двинулись к большим британским островам. Путь туда был легким и приятным, да и недальним оказался при попутном ветре, удача благоприятствовала Онну. Конунг радовался, слушая скрип весел и плеск волн, это была для него лучшая музыка, ведь она предвещала скорые победы! Ветер завывал, и Онн слышал в этих завываниях выкрики валькирий, что подгоняли его, торопили, скорее, скорее! И оскалившиеся драконьими зубами корабли летели, рассекая свинцовые холодные волны, вперед и вперед, на юг! За новыми богатствами и новыми землями! Все сбывалось точно так, как говорила старая хэкса-провидица!
Конец ознакомительного фрагмента.