Сагертская Военная Академия
Шрифт:
Глава 11
Утро порадовало нас ответом: на иголочках Лилея находилось сразу два вида яда. Один полностью растворял магию — судя по всему, именно из-за этого со Стевена слетела иллюзия. А вот второй… Второй был не столько ядом, сколько своеобразным аналогом энергетического зелья, только в очень высокой концентрации.
— Лилей, — сипло произнесла моя лисонька, — Лилей.
Я, собиравшая сумку, недоуменно посмотрела на подругу, которая медленно опустилась на колени перед испуганным и ошарашенным цветком.
— Лилей, —
От открывшейся перспективы у меня перехватило дыхание. Вряд ли кто-то пробовал исцелять проклятье с помощью яда. Тем более что Лилей относительно редкий вид — я все же заглянула в маго-ботанический справочник и оценила все возможности нашего растительного друга. Правда, разум у ложного лилейника появляется и сам по себе, но спустя двадцать-тридцать лет от прорастания семечка. Наш цветок — вынужденный акселерат. Или принужденный?
— Думаешь, этот яд сможет уничтожить проклятье? — тихо спросила я, глядя, как Нольвен аккуратно собирает выпущенные Лилеем иголки в прозрачный флакон.
— Не знаю, — моя лисонька бледно улыбнулась, — но я надеюсь. Проклятье гнездится в печени, оттуда его никак не выгнать. Но, что гораздо хуже, оно изменяет кровь. И если впрыснуть в кровоток яд Лилея, то…
— То мы рискуем получить труп, — осадила я Нольвен. — Нам нужна серия экспериментов. По крови яд разнесется по всем органам.
Нольвен криво улыбнулась:
— Я знаю. Я просто… Я просто хочу верить.
— И я хочу, — кивнула я. — И мы будем не только верить, но еще и работать в правильном направлении. Сейчас наша главная задача — это попасть в группу военных лекарей. Все время, пока пытаемся, будем изучать яд. Затем встанем на очередь к имитатору.
— Имитатор не даст гарантии, что яд безопасен, — покачала головой Нольвен. — Он слишком далек от настоящего человека.
— Но хоть что-то, — упрямо продолжила я. — К тому же, если идти по этой дорожке, можно разработать противоядие от яда Лилея. Вогнать в жилы квэнни Лавант вначале яд, дождаться уничтожения проклятья и влить противоядие. Это так, в порядке бреда, но… Знаешь, за каждым магонаучным открытием стоит несколько бредовых теорий. Сейчас нам есть с чем работать.
— Может, имеет смысл отослать это старшему целителю городского дома исцеления? — тихо спросила Нольвен.
— Отошли. — Я пожала плечами. — Скажи, что выписала иглы с ядом из Срединной Империи. Отошли, чтобы потом не мучиться совестью. Но я готова поставить свою косу на то, что никто не будет это изучать. Вспомни, что сказала профессор Эльраваран: целители не работают с ядами.
— Значит, я буду работать, — зло выдохнула Нольвен и добавила: — Но образец все же вышлю. Надо же хоть немного верить в людей, верно?
Я только кивнула и помогла подруге разделить тоненькие, хрупкие иголочки. И после, пока моя лисонька была в ванной, я наглаживала Лилея и рассказывала ему, что именно произошло
В итоге наш цветочек прижал к моему виску узкий листочек и я получила что-то вроде телепатического сообщения. К своему стыду, понять я смогла только одно: Лилей хочет крови.
— Моей? — уточнила я.
Вот не знаю как, но ему всем собой удалось выразить одну простую мысль: дура.
— Ну а чью? — И тут до меня дошло. — Кхм, может, и дура. Временами. У Нольвен был флакон крови. Думаешь, ты сможешь переварить ее? И вывести специальный яд?
Цветок встряхнулся так, будто пожимал плечами. И я, пока подруга не услышала этих новостей, поспешно спросила:
— Это не навредит тебе? Может, мы можем как-то обезопасить тебя.
Лилей выразительно указал на тумбочку, в которой был заперт сахар.
— Ха. Что-то мне с трудом в это верится.
Обиженный в лучших чувствах цветок забрался в горшок и изобразил из себя безвременного засохшего.
— Мы будем отслеживать твое состояние, — строго сказала я. — А Нольвен скажем вечером — она и так сейчас взбудоражена.
Лилей тут же встрепенулся и деловито кивнул. Затем свил из своих корешков подобие человеческой руки и протянул ее мне. Скрепив наш договор торжественным рукопожатием, мы занялись каждый своим делом. Я перепроверила сумку с учебниками, а он распушился на подоконнике, чтобы ухватить как можно больше солнечных лучей.
Когда Нольвен вернулась в комнату, мы подхватили сумки и вышли. Всю дорогу до столовой моя подруга была тиха и задумчива. Это даже ребята отметили, но в душу лезть не стали. Ну, за исключением Фила. Иногда мне казалось, что этот человек в принципе ничего за душой не имеет. Пустышка.
— Нет, ну правда, отчего же наши милые квэнти столь задумчивы сегодня? — Фил придвинулся к Нольвен вместе со стулом.
Моя лисонька подняла на него чуть затуманенный взгляд и, нехорошо улыбнувшись, ответила:
— Оттого, что нам есть чем думать. Видишь ли, Филиберт, иногда так бывает. Люди думают, и некоторым это даже доставляет удовольствие. Но ты не поймешь.
Гильдас прищурился, но ответить на колкость не успел: его перебил Дрегарт.
— Сегодня после ужина встречаемся в переговорной, — негромко, но внушительно произнес наш капитан. — Надо пользоваться тем, что Мэль и Нольвен еще не перешли под крыло Бальвине. Тогда будет сложнее.
— Я понимаю, отчего милая Мэль везде ходит с подружкой, — Фил откинулся на спинку стула, — но отчего ты это поощряешь?
— И это мы тоже обсудим, — кивнул Дрегарт. — Или ты хочешь устроить разборки здесь?
— Выпрямись и веди себя прилично, — зло выдохнул Фраган. — Видит Хаос, ты становишься невыносим!
— Ну мне же нечем думать, — оскалился Фил.
О, Нольвен так сильно его задела? Никогда бы не подумала: от братца Филиберту прилетали и более ядовитые реплики. Или все дело в том, кто именно его осадил? Так сам виноват, к чему лезть туда, куда не просят?