Сахар и перец
Шрифт:
Глава 13
Две недели спустя Роб был убежден, что любовь не может победить все. Он посылал Алекс цветы, а она не принимала их; звонил по телефону, а она вешала трубку; посылал письма и телеграммы, которые возвращались к нему нераспечатанными. Он даже повесил перед ее домом гигантский транспарант. Когда через несколько часов он проезжал мимо, он был разрезан на полоски.
Но если бы у нее действительно не было никаких чувств к нему, она бы так не старалась отгородиться от него. Читала бы письма или
Роб начал обдумывать план — перехватить ее в магазине, или помочь ей со спущенной шиной, или… О, черт, зачем он починил все трубы в ее доме? Можно было бы прийти как ремонтник из «Дж. Р.»! Однажды промелькнув в голове, эта идея пустила корни. Может быть, он все это еще осуществит. Если девочки хотят, чтобы он был с Алекс, они могли бы помочь.
Это так коварно. Использовать детей…
Правда. Но если они не хотят, чтобы он вернулся, то не помогут ему, а значит, так тому и быть.
Он позвонил по телефону. Трубку сняла Дарси.
— Привет, Дарси, это Роб.
— А, привет, — неуверенно ответила она.
— Я звоню, чтобы спросить, не поможете ли вы мне увидеться с вашей мамой.
Он услышал, как она закрыла рукой трубку, на том конце провода наступила долгая тишина.
— Прости, — наконец громко сказала она. — Я сейчас занята и не могу с тобой разговаривать. — Она повесила трубку.
Итак, теперь понятно, на каком месте он находится в этой семье. Никто из них не хочет иметь с ним никаких дел. Даже если и можно будет убедить Алекс встретиться с ним, это не поможет, потому что близнецы больше не хотят, чтобы он был рядом с ними. Роб предал их доверие, и они не скоро смогут его простить.
Он прошел в гостиную и, улегшись на диване, занялся изучением потолка. Может, бросить это дело? Алекс не хочет видеть его. Дети тоже. А вдруг она действительно не любит его?
Роб задремал, а когда проснулся, его тело горело, как в огне. Во сне она двигалась, как бы дразня и возбуждая, и он никак не мог дотянуться до нее, ее теплый женственный запах просто сводил его с ума.
Зазвонил телефон.
— Алло. — Голос его прозвучал резко.
— Это Дарси и Шеннон. Мама ушла, так что теперь мы можем поговорить с вами.
Милосердный Боже, они хотели говорить с ним!
— Вам лучше придумать какой-нибудь план, потому что мы и так говорили с ней каждый раз, когда вы присылали что-то, так что она не будет слушать ни одного слова, которые мы скажем в вашу защиту.
Это была одновременно и хорошая и плохая новость. Он нужен им, а Алекс все еще была непреклонна. Что ж, могло быть и хуже. Так и было две минуты назад. Волна тепла захлестнула его.
— Да, — улыбаясь, ответил он. — У меня есть план.
О Боже, как она устала. Алекс опять обслуживала с Эммой прием — поздний завтрак. Всего несколько часов. Она не должна была быть такой измотанной.
Это началось, когда Роб
Дарси подбежала к ней, на секунду задержалась и снова повернулась к двери.
— Мам, хорошо, что ты пришла. Что-то застряло в раковине в ванной, и вода залила все вокруг, так что мы вызвали водопроводчика. Он сейчас наверху, а мы с Шеннон собираемся сегодня переночевать у Дженнифер — нам нужно вымыть голову.
— А Дженнифер хочет, чтобы вы пришли прямой сейчас? В середине дня?
— Да, — быстро ответила девочка. — У нее есть новый журнал, и надо попробовать все эти новые прически. Это займет много времени.
Алекс помедлила. Она чувствовала, что что-то тут не так. Но дочь поцеловала ее, крикнула Шеннон, к они обе исчезли за дверью. Что ж, придется посмотреть, что ей скажет водопроводчик, а затем позвонить маме Дженнифер, усесться в кресло и попытаться не жалеть себя, уверяя, что звонить Робу уже слишком поздно. Он явно потерял интерес к ней.
Торчащие из-под раковины ноги в джинсах показались ей знакомыми. Как и голос, сопровождающий проклятиями каждый поспешный поворот гаечного ключа.
— Вот глупые дети! — услышала она. — Нужно было засунуть сюда маленький кусочек тряпки, а не целый чертов рулон ткани. А сверху еще насовали шпилек и резинок. Они что, хотели, чтобы я провозился тут весь день?
Улыбка тронула уголки ее рта. Да, точно. Определенно, она уловила что-то рыбное, тихонько приблизилась к раковине. Роб снимал изогнутую трубу со слива раковины.
Она на полную мощность открыла кран холодной воды.
Вытаращенные глаза.
Крик. Потом яростный вопль:
— Шеннон! Я же говорил тебе раньше! Нельзя лить воду, когда раковина разобрана на части!
Алекс закрутила кран.
— Привет, Роб, — ласково сказала она, глядя на него через отверстие слива.
— Алекс, — хрипло пробормотал он.
Секундная тишина, и гулкий удар, такой, что голова Роба врезалась в дно раковины. С чем именно встретилась раковина было видно, потому что когда Роб наконец выбрался, то держался за голову. Ей хотелось, чтобы он ударился очень больно.
— Алекс, — сказал он снова, становясь перед ней.
Горячая волна захлестнула ее. Его футболка промокла и прилипла к груди. Ее колени задрожали, и она стала отступать от него, пока не уперлась в стену.
Мужчина сделал шаг к ней. А потом еще один.
— Отойди от меня. Я предупреждаю. — Слова прозвучали слабо, но он остановился.
Черт, Роб забыл все слова, которые собирался сказать ей. Все, что мог, — это стоять здесь перед ней с дурацкой улыбкой на лице. Он был так рад видеть ее, что чувствовал себя как в тумане.