Сахар на обветренных губах

Кит Тата

Скрывать боль за улыбкой — это то, что я умею лучше всего. Очень выручает, когда не хочешь, чтобы кто-то копался в том, что болит.

— Кстати, извини за это.

— Ты уже извинялся сегодня.

— И всё равно не могу отделаться от чувства, что всё вышло так стрёмно. Мы с ней в разбеге. Я думал, нормального разговора будет достаточно, но, походу, её жёстко перекрыло.

— Конечно, — фыркнула я, не пытаясь скрыть сарказма. — Такого красавчика из-под носа уводят! Самого Вадимку Колесникова!

— Эй! — возмутился

парень наигранно и подарил мне легкую улыбку, мимолётно глянув на меня. — Могла бы хоть сделать вид, что я и для тебя тоже красавчик.

— Ну, если только вид…

Я отвернулась к боковому стеклу и сосредоточилась на проплывающем мимо городе. Солнце скрылось за горизонтом, на зданиях начала загораться иллюминация. Яркие вывески, фонари, свет фар становился всё более ярким по пере того, как темнело небо.

И я только сейчас заметила, что в салоне машины не играла музыка. Похоже, Вадим тоже не так уж расслаблен внутри, каким кажется снаружи. Обычно, музыка у него не замолкает.

— Ты поговорил с ней? — я перевела взгляд с вечернего города на его профиль.

— С кем? — спросил Вадим, но по вновь собравшимся над переносицей бровям и тому, как он сжал руль, стало понятно, что он понял, о ком я.

— Со своей бабушкой. Вадим, не тупи.

— Поговорил.

— Думаешь, в этот раз она послушает тебя?

— Я приехал к тебе от её бати, — сказал Вадим, и я поняла, что он напряжен. По движению желваков было понятно, что поездка вышла так себе.

— Ты жаловался на свою бывшую её отцу? — мои брови сейчас подпрыгнули очень высоко.

Вадим не спешил смотреть в мою сторону. Его внимание всё сильнее утопало в дороге, которую он видел перед собой.

— В этот раз она перегнула, Алён. Ладно… — он нервно дёрнулся в сиденье, словно не зная, какие слова подобрать. — Хрен с ним, шмотки в бассейн закинуть! Но бить толпой одну девчонку и снимать всё это на телефон… Короче, я этой херни не понял.

— Её папа сегодня звонил моему отчиму и заставлял извиниться. А завтра я должна извиниться перед Миланой.

— Угораешь?! — теперь очередь бровей Вадима подлетать к взъерошенной чёлке. — Больше ты ничё ей не должна?

— Не знаю. По обстоятельствам пойму. Завтра.

— Не вздумай. Я поговорил с её батей. Он ровный тип. Хотя, он не поверил, что его принцесса может кого-то валить толпой. Пришлось показать видос.

— Видос? Какой, блин, видос?

— С камер. Оказалось, одна камера на универе как раз бьёт в то место, где вы закусились.

— А какого хрена ты, вообще, решил с этим видео припереться к её отцу?

— Потому что понял, что меня она не понимает, а вот батю своего она жёстко боится. Короче, считай, что я решил действовать через главного босса.

— А если бы она раньше тебя ему что-нибудь наплела? Если бы он тебя слушать не стал?

— Ну, закусился раз. Потом послушал.

— Закусился? — я всем корпусом повернулась

к Вадиму. — Он тебя ударил?

— Да так… — Вадим легкомысленно повёл плечом. — По касательной прошёл. Херня.

— Покажи.

— Алён, — нервно дёрнул он головой. — Говорю же, херня.

— Покажи, сказала, — авторитетно потребовала я.

— Мы на скорости, Алёнушка. Тормознём и покажу. Наверное. Кстати, где тормознём? Куда хочешь? Кафе, рестик, клуб?

— Не хочу в публичное место. Хочу тишины и, чтобы вокруг не было людей. Вообще никого. Знаешь такое?

Вадим задумался, постучал пальцами по рулю и зажевал нижнюю губу. Мыслительный процесс затянулся.

— Моя квартира, — сказал он, наконец. — Поедешь?

Он заглянул мне в глаза. Его взгляд оказался нечитаемым. Будто он всеми силами пытался показать равнодушие относительно озвученного предложения.

Его квартира. Мы вдвоём. Что может случиться? Да всё, что угодно! Но, отчего-то, Колесников не вызывал у меня опасений. Возможно, минимальные, но не так, как это делал Одинцов.

— Поеду, — выдохнула я уверено.

Глава 29

Конечно, квартира Колесникова находилась в крутом районе новостроек. Здесь даже въезд только через шлагбаум и спецпропуск. Своё место на парковке, за которое нужно платить и чистый подъезд. Ни тебе окурков, ни консервных банок для них. Ни потрескавшейся краски на стенах, ни надписей со скверным содержанием на них же. И даже нет стрёмного типа, который обязательно забирается в подъезд, чтобы поспать под лестницей и обоссаться.

Лифт блестит и сияет, и даже не воняет мочой.

Я будто попала в параллельную Вселенную.

— У меня тут, короче, бардак, — Вадиму явно было неловко заводить меня в квартиру. Он быстро снял кроссовки, оставив их валяться как попало в прихожей. Пошёл куда-то дальше, на ходу снимая куртку. Включил везде свет и вернулся ко мне. — А ты чего не раздеваешься? Снимай куртку, проходи.

Он надел свою куртку на плечики, засунул её в огромный шкаф-купе с зеркальными дверцами. Взлохматил челку и закусил нижнюю губу. Бегло осмотрел меня с ног до головы.

— Ты волнуешься? — спросила я скептически.

— Пытаюсь вспомнить, не сдохло ли у меня ничего в квартире?

— Ну, ты пройдись посмотри, а я пока в ванную схожу, если ты не против.

— Ага. Вот здесь, — Вадим указал на дверь, которая была совсем рядом, а сам снова меня покинул. Снимая верхнюю одежду, я видела, как иногда пролетали вещи. Видимо, про бардак он не соврал и теперь в ускоренном темпе пытался его ликвидировать.

В ванной комнате всё оказалось сенсорным. Кнопку на унитазе я не нашла. Как и сам бачок. Поэтому унитазом пользоваться не стала. По кружочку на зеркале сообразила, что его нужно коснуться, и будет свет.