Сахар на обветренных губах
Шрифт:
В конце пар мне пришло смс от Колесникова. Я даже не стала его открывать и читать. Снесла строчку, не глядя. Мне нужно успокоиться и всё переварить без него.
Выйдя на крыльцо универа, я полной грудью вдохнула последнего дня февраля. Так-то лучше…
Краем уха услышала, как кто-то назвал имя и отчество Одинцова. Опустила взгляд и увидела препода у его машины. С закатанными рукавами светлой рубашки, под холодным ветром без куртки, он менял колесо своей машины. Я не знаю, откручивал он или уже прикручивал колесо, но, когда
Внутри меня что-то остановилось, похолодело и будто упало.
Я смотрела на него и не знала, как подойти, чтобы поинтересоваться, что с ним, и предложить свою помощь. У Одинцова это всё выходило легко и ненавязчиво, а я, стоя от него на расстоянии в сто метров, уже чувствую себя так, будто навязываюсь. Хотя я просто смотрю.
Я же могу просто подойти и чисто по-человечески поинтересоваться, что у него произошло? Могу ведь? В этом нет ничего такое. Тогда почему мне так сложно?
Я спустилась с крыльца, периодически поглядывая на Одинцова, который уже закончил с колесом, проверил, хорошо ли затянуты все болты, и понёс, похоже, сдутое колесо в багажник.
Всё ещё поглядывая на него, я прошла мимо. Прошла ещё две машины, стоящие на парковке, и остановилась. Обернулась, увидела, как Одинцов складывал в багажник какие-то инструменты, небольшие ящики. Я снова отвернулась, почесала лоб кончиками пальцев, снова взвешивая все «за» и «против», а затем, шумно вздохнув и досадливо топнув ногой, решительно пошла к Одинцову.
— Здравствуйте, — сказала я твердо и, кажется, напугала мужчину, который слега вздрогнул, а затем выпрямился и вопросительно посмотрел на меня, закрывая крышку своего багажника.
— Виделись, Мельникова, — выронил он хмуро и начал оттирать руки какой-то грязной тряпкой. Я же осталась безмолвно смотреть на красные пятна на его рубашке. — Чего тебе? — спросил мужчина раздраженно и замер. Взгляд его голубых глаз острыми иглами впился в моё лицо.
— У вас… — соберись, тряпка. — У вас на рубашке кровь? — я взглядом указала на его торс. Одинцов проследил за тем, куда я смотрю, и, увидев, отмахнулся. — Кровь. Рука с ключа сорвалась, об асфальт поцарапал. Бывает.
— А рубашка здесь при чем?
— При том, что поцарапанной рукой случайно задел. Тебе что надо, Мельникова?
Он снова посмотрел на меня своим этим иди_в_задницу взглядом.
Ага, побежала. Я столько решалась, чтобы подойти, и теперь так просто уйду.
Я опустила взгляд на его руки и увидела, что костяшки мизинца и безымянного правой руки действительно оказалась содраны. Нехило он по асфальту ими прошёлся. Больное, наверное, до сих пор. А он, вместо того, чтобы обработать раны, вытирает их грязной тряпкой. И после этого он на меня, как на дуру смотреть будет?
— У вас руки грязные, — сказала я и сняла с плеч рюкзак, в котором у меня
— Это техническая грязь. Она не заразная.
Одинцов обошёл меня так, будто меня здесь и не было. Закинул тряпку в стоящую неподалеку урну и вернулся к машине, чтобы сесть за руль.
— Подождите, Константин Михайлович, я вам обработаю, — я неуклюже доставала из рюкзака салфетки и перекись с ватными дисками.
— Я замёрз, Мельникова.
— Садитесь в машину. Я с вами. Как раз нам обоим будет удобно…
— Мне не будет удобно, Алёна, — холодный и резкий тон Одинцова остудил мою суету и заставил застыть у пассажирской двери, глядя на мужчину во все глаза. — В мою машину после пар садиться студентка. Как думаешь, насколько быстро меня после этого уволят?
— Но… я же уже садилась к вам. Вы даже увозили меня.
— То был форс-мажор. Это можно было объяснить. После драки вас нужно было развести по разным углам. Сегодня… сейчас в этом необходимости нет.
— Я просто хотела вам помочь. Вы же мне помогали с моими царапинами.
— А со своими я справлюсь сам. Отойди от машины, мне пора ехать.
Чувство обиды сдавило грудную клетку. Отчего-то вспомнился непрошенный поцелуй Колесникова и то, что сразу после него Одинцов исчез.
— Вы за что-то злитесь на меня?
Мужчина в ответ лишь невесело усмехнулся. Качнул головой, посмотрел на асфальт под ногами и вновь на меня:
— Ты — просто моя студентка, Мельникова. У нас не такие тесные отношения, чтобы я таил на тебя обидки.
— А вы всем своим просто-студенткам предлагаете помощь у себя дома на комоде?
Я реально сейчас злюсь на него?
Ехидная ухмылка коснулась мужских губ. Он оперся рукой о крышу своей машины и, заглянув мне в глаза, произнес:
— Если вижу, что моей студентке нужна помощь, то я не имею права оставаться в стороне. Как любой преподаватель или школьный учитель. А тебе уже нужна моя помощь?
— Угу. Как моя вам, — выронила я саркастично, запихивая обратно в рюкзак салфетки, перекись и ватные диски. Закрыла рюкзак, закинула одну его лямку на плечо и отошла от машины на тротуар. Обернулась напоследок на Одинцова и коротко, без тени улыбки, бросила. — Не мёрзните. До свидания.
Глава 31
После спорного заявления Вадима о том, что я его девушка, и того поцелуя, что он решил при всех мне подарить, наше общение не клеилось.
Два дня я отвечала на его смс достаточно односложно и поверхностно. Внутри будто включился какой-то блок, не позволяющий этому парню подобраться ко мне ближе.
К счастью, эти два дня я работала в доставке и поэтому сослаться на занятость и усталость не составило никакого труда. Из плюсов только заработанные мной деньги. Ещё немного, и побег мой станет осуществим.