Сахар…
Шрифт:
– Так если я бы не сдала тебя копам прошлой ночью, все эти деньги достались тебе?
– Можно сказать и так, – буркнул уже более сговорчивый мужчина.
Он сидел на полу, его рука слегка ослабла. Но через секунду он как будто очнулся и вдавил револьвер в голову девушки так, что казалось, сделает дыру без всякого выстрела, и заговорил снова жёстко, речь превратилась в поток ненависти:
– Если бы ты не влюбила в себя моего друга, он не отказался бы пойти на сделку с крупным поставщиком и не был бы мёртв!
– Я не влюбляла его! О чем ты говоришь?! – изумилась Агата.
Она пока не понимала, что имеет в виду
– Когда вечером после клуба мы прощались, Костя сказал, что сделка в силе. Утром, когда ты ещё нежилась в его постели, я позвонил другу сказать, что пришло письменное предложение, на которое сегодня нужно дать ответ и вечером уже будет куча наркоты. Но знаешь, что он мне сказал?
– Нет, откуда мне знать? – еле слышно прошептала Агата, невольно погружаясь в воспоминания недельной давности.
– Он сказал, что наконец-то встретил девушку, ради которой хочет измениться. Идиот! – Прокоп пренебрежительно сплюнул на пол.
Агата сидела, распахнув от изумления глаза, слёзы сами собой неслышно текли из глаз двумя ровными ручьями.
– Я не понял прикола и поехал к нему, тебя тогда уже не было.
«Так вот почему он меня выгнал! – В голове Агаты все пазлы сложились в осязаемую картинку. – Костя не хотел впутывать меня в эти разборки!»
– Когда я к нему приехал, то предложил ему снюхать несколько «дорог» и встать на тренажёр… – тут Прокоп сделал паузу, и нервно проглотив слюну, хохотнул. – Естественно, под дулом пистолета, иначе этот урод не соглашался. Я приказал ему бегать до тех пор, пока он не сделает правильный выбор!
Агата нисколько не удивилась жестокости её мучителя.
– Ты убил его! – гневно зашипела она, глотая слезы. – Да тебя самого убить мало!
– По-моему, деточка, ты перегибаешь палку. Это я здесь с оружием, а не ты, – угрожающе произнёс Прокоп.
– А мне всё равно, ведь ты убил своего друга! Ты убил друга ради наркотиков! – Теперь она уже кричала, всхлипывая и задыхалась от злобы и очередного осознания дикой несправедливости, постоянно творящейся в этом мире.
– Я не хотел его убивать! – заорал в ответ Прокоп. – Костя сам себя убил: он бежал и бежал, а мог бы остановиться! Я пил кофе и смотрел, когда же он вылезет с дорожки и снова станет вменяемым. Но он выбрал тебя. Смерть ради тебя! – брызгая слюной, орал он, и по лицу Прокопа теперь тоже текли слёзы.
– А потом ты вытер все отпечатки и свалил. – Агата уже не спрашивала, а констатировала факт. – И твой кофе был с сахаром…
– О, а откуда ты знаешь? – Мужчина, картинно вытаращив глаза, всё ещё не понимал, куда она клонит, и позволял себе иронизировать.
– Откуда я знаю – сейчас не важно, но ты-то думаешь, что криминалисты не стали ничего искать в кофе, так как считали, что он принадлежит Косте, верно?
– Да, он любит кофе, а свои отпечатки я вытер. – В голосе Прокопа послышалась насторожённость. – О чём это ты?
– Да вот странно, что ты не знаешь, что твой друг, – она особенно выделила последнее слово, – любит кофе без сахара! И ребята в участке нашли там твою слюну, теперь понял?
– Заткнись! – Прокоп взревел как подстреленный кабан. – Твои угрозы смешны. Я и так знаю, что попался. – Он постарался сделать голос сильным и невозмутимым. – Моя «правая рука» оказался крысой, так что, не переживай, я в курсе, что оказался в полной заднице.
Агата сидела на холодном полу в маленьком помещении, прижатая к телу маньяка, и с ужасом осознавала, что находится в ситуации, которой не видела ни в одном фильме: сумасшедший человек не держит её в заложниках, чтобы потом обменять на свободу. В его голове нет надежды на свободу, и, скорее всего, вообще на жизнь. Он сознаёт безвыходность своего положения. Этот мужчина не станет ждать полицию, чтобы договориться. Он просто убьёт – её и себя. Вот и конец. Избавлять мир от ужасного преступника, как того хотела Судьба, не придётся. Он сам это сделает, и прихватит с собой её.
На щеках Агаты уже высохли слёзы, больше реветь не хотелось. Ужас сковал всё тело, но нельзя сдаваться, не попробовав сразиться напоследок.
– У тебя есть кто-нибудь из родных? – спросила девушка.
Вопрос должен был проникнуть в самое сердце, даже если оно крошечных размеров, но, по-видимому, проникать в данном случае было просто некуда.
– Перестань делать вид, как будто тебе есть до меня дело!.. – Прокоп вдруг резко напрягся, прислушиваясь. – Кто-то идёт!
Мужчина начал вставать, его руки прижали Агату сильнее, он потянул её наверх за собой, всё ещё не отпуская револьвер.
Дверь распахнулась от удара ноги – за ней стоял высокий красивый мужчина в белом свитере, грудь прикрывал бронежилет. Её герой – Павел. Агата улыбнулась, но немного поморщившись от боли в челюсти слева, убрала улыбку с лица.
Девушка смотрела на своего спасителя и не верила глазам. То ли он так наивен, что пришёл сразиться с преступником, не имея при себе оружия, то ли настолько верит в свою теорию, что мир не так уж и плох? Нет, он просто безумец!
Их взгляды встретились и с этой минуты ни на секунду не отрывались. Павел просто говорил и медленно шёл к ней навстречу, как в игре «Тише едешь, дальше будешь».
– Агата… – нежно начал Павел, совершенно не обращая внимание на маньяка. – Я был полным идиотом…
– Ну вот, ещё один идиот! – вставил Прокоп, которого словно никто не услышало. – Похоже, дорогая, это твоя участь – собирать вокруг себя братьев-идиотов.
Павел продолжал медленно идти.
– Эй, ещё шаг и я выстрелю ей в голову! – крикнул Прокоп, но и на эти слова реакции не последовало.
Глаза мужчины с револьвером широко раскрылись от удивления, а Павел продолжал наступать, не сводя глаз с любимой. Сейчас она выглядела как беженец из горячей точки: волосы, спутанные и торчащие в разные стороны, слева на лице отёк, окружённый синевой, губы, засохшие корками, а от капроновых колготок практически ничего не осталось – сплошные кровавые разводы на коленках. Сердце Павла сжалось с первой секунды, как он её увидел, но было не время придаваться сочувствию.
– Я прогнал тебя прочь, как будто ты причинила мне невероятную боль, но это не так. Благодаря Васе, нашему общему другу, я разобрался. Боль мне принесла Ольга. Ты лишь напомнила мне её. Но ты не такая. Ты совсем другая. Ты – добрая, умная, внимательная, весёлая, немного сумасшедшая, но самое главное – ты любишь меня. – Теперь он стоял почти нос к носу с заплаканной девушкой, не обращая никакого внимания на шум, который издавал беснующийся в истерике за спиной Агаты Прокоп, и поцеловал её сухие, но такие чувственные губы…