Сахар…
Шрифт:
– А то ты не понимаешь! Сиськами потрясла перед носом и сделал глаза, полные сочувствия. – Катя оставалась в своём репертуаре.
– Вот с…! – Агата уже не сдерживалась, гнев раскалённой лавой выплеснулся за край её существа. – И что потом? – не унималась блондинка, нервно закуривая сигарету. Руки тряслись, поэтому трубку пришлось подпереть плечом, чтобы нормально прикурить.
– А потом он с ней ушёл, даже не попрощавшись! – возмущённо ответила подруга.
– Как это? – Агата аж выронила сигарету. – И ты не узнала, кто она такая?!
– А
Агата чуть смутилась: и вправду, Катя ей ничего не должна. В конце концов, это ведь она сама всех бросила и уехала в Санкт-Петербург за своей мечтой.
– Прости, я не хотела тебя ни в чём обвинять. Конечно же, ты не должна была ничего узнавать.
– Не должна была, но узнала, – хитро пропела рыжеволосая шутница в трубку, и после повисшей секундной паузы девушки рассмеялись, каждая по-своему снимая таким образом накопившееся напряжение.
– Моя ты хорошая… – В такие моменты Агату просто распирало от гордости за подругу.
– В общем, я пошла следом за ними и увидела, как еле стоящий на ногах Павел сел в чёрный «хендай туссан», а эта стерва за руль. Я заставила Сашу тут же пробить номера машины через старые связи – это «тачка» мэра Петрозаводска. А если уж совсем докопаться, что мы с ним и сделали, то эта жгучая брюнетка является мэрской дочерью. Шпакович, знаешь такого? – Голос Кати теперь выдавал возбуждённого расследованием Шерлока Холмса, который только что нашёл очередное дело и готов с головой нырнуть в распутывание клубка загадок, как обычно поступала Агата, но в этот раз понесло и рыжеволосую красавицу.
– Конечно, помню. Этот козёл предлагал мне деньги за секс с ним, когда мы с тобой прошлой весной сидели в Дежавю, причём это было днём, и я точно не была одета как проститутка. – Агата аж вся поморщилась, вспомнив тучного лысеющего мужчину в пиджаке с огромным перстнем на толстом, как немецкая колбаска, пальце.
Повисла долгая пауза, девушки задумались о чём-то, что объединяло их разумы, несмотря на сотни километров расстояния. Через минуту они чуть ли не одновременно выпалили:
– И что Шпаковичу нужно от Павла?!
Глава 2
Двумя месяцами ранее девушки гуляли в парке. День выдался солнечным и морозным, в полдень выпал снежок, но жиденький, и его хватило только, чтобы усеять землю мелкими белыми, словно пенопластовыми шариками. Агата в джинсовой утеплённой курточке с лисьим мехом на отворотах и узкой чёрной юбке до пят выглядела настоящей боярыней нашего времени. А Катя как обычно в свойственной ей манере, могла одеться хоть в картофельный мешок, но при этом всё равно выглядела изящно. На ней красовался синий приталенный пуховик, а голубые джинсы обтягивали невероятно длинные ноги, на которые её горячий цыганоподобный Саша готов был молиться.
– Как пудра на кексе, правда? – Время подходило к полднику, и Катины ассоциации становились всё съедобнее.
– Ага, – поддакнула Агата. – Сахарная.
– А ты знаешь, что сахарная пудра – это просто мелкодроблёный сахар?
– Забавно, а я всегда думала, что раз она вкуснее, чем сахар, то получают её каким-то другим способом, – улыбнулась блондинка.
В глазах Кати она редко оправдывала свой цвет волос, но иногда всё-таки в этой головке проскакивали нелепые мысли, как, например, сейчас.
– Пудра вкуснее, чем сам сахар?! – Девушка с рыжим хвостом подняла одну бровь и о чём-то задумалась, словно пытаясь вспомнить вкус того и другого, чтобы сравнить. – Никогда не задумывалась…
Октябрь прошёл довольно-таки сложно для обеих подруг, не хотелось вспоминать ту жуткую неделю, когда каждая могла потерять близких людей. Поэтому сейчас они готовы были говорить о чём угодно, лишь бы не затрагивать больные темы. Конечно, тогда они победили, но ведь не принято радоваться успешному окончанию боя, в котором случилось слишком много жертв. Каждое раз в праздник Девятого мая мы горды за наших стариков, но почему тогда их глаза в этот день на мокром месте?
Лёгкий и непринуждённый разговор о всякой ерунде как раз подходил дневной прогулке воскресного дня. Девушки обсудили прелестную лисью курточку – недешёвый подарок Павла Агате, приближающуюся зимнюю сессию, которую последняя собиралась сдать экстерном. Катя упомянула о переезде матери Тагара – Агата округлила глаза. Эта тема выбилась из рамок «несерьёзное», и девушка заставила Катю объяснить подробнее.
– Ну, в общем, Сашке так понравился Вася, что он решил перевезти его мать в город, чтобы они чаще виделись. Так сказать, подарок парнишке за его вклад в расследование и поимку особо опасного преступника.
– А где же она будет жить? – Радость за мальчика, ставшего ей почти родным, сменилась удивлением.
– У Саши есть вторая квартира, туда и заселим. – Катя сияла так, будто и ей глубоко не безразличнасудьба маленького цыгана.
– Здорово! – восхитилась Агата, но прищур красивых карих глаз искал подвох в выражении лица подруги.
Ну не может быть, чтобы эта себялюбивая дерзкая молодая женщина, которая ещё недавно терпеть не могла «маленьких преступников» из «Центра», вдруг так радовалась за одного из них.
– Перестань испепелять меня взглядом! – Улыбка Кати превратилась в гримасу глубокого оскорбления. – Что я, и за людей порадоваться не могу?!
– Ладно, – весело толкнула подругу в плечо Агата, – беру своё недоверие обратно. Ты можешь быть заботливой, особенно, когда влюблена.
Катя посветлела:
– Вот так бы сразу, а то смотришь как сокол на суслика, – низким грудным голосом сказала Катя, и девушки рассмеялись.
– Кстати, Катюх, а почему ты до сих пор не рассказала мне, как у вас с твоим жгучим брюнетом обстоят дела? – Агата перевела тему в то русло, где месяцами ранее девушки любили поплескаться интимными новостями.