Сахара
Шрифт:
— Чернота это вот те тёмные кристаллы? — Ксюша на цыпочках приподнялась к окну, указав вглубь рукой.
— Да, мертвый кластер. У одного моего знакомого была интересная теория на данный счёт. Он представлял мир вроде сложной компьютерной модели. Стикс, по его мнению, это что-то вроде мусорной корзины куда удаляются все повреждённые наполненные благами программы, а Чернота это абсолютный делит.
— Если это программа, то и читеры должны быть, — усмехнулся Игорь, выжимая мокрые носки.
— А кто мы по-твоему? Дары улья прекрасно вписываются в эту концепцию,
Он улыбнулся, подмигнул Ксюше. Девушка передернула плечами, вновь прикоснувшись к холодном камню. В том залитом светом моменте было что-то ещё, какой-то непонятный гул, перестук маленьких, железных наковален. Мелькнул какой-то непонятный металлический агрегат, больше всего напоминающий смесь пылесоса с пауком, вспышка, хлопок… Ксюша так и не смогла разобрать, что произошло, когда картинка в голове погасла.
— Не ходи туда, — серьёзно предупредил Ваня, — в черноте всё живое умирает.
— Кажется мутанты-лягухи решили вернуться, — Игорь указал в сторону трёх берёз с края топи.
Там среди скудной зелени маячили четыре тени.
— Так, перекур окончен, подъем.
— Далеко нам ещё?
— Не очень.
Спустя пару километров болото сменилось хвойным лесом. Под ногами мягко пружинили колкие иголки. Деревья погружались в тихие сумерки.
В одном месте лес рассекал глубокий овраг, который пришлось преодолевать уже в темноте. Когда группа выбралась к избушке лесника, все вздохнули с облегчением.
Иван зажёг керосинку, плотно закрыв ставни. В небольшой комнате стоял старенький диван, прикрытый цветастым пледом, стол и железная кровать, отгороженная лёгкой занавеской. Путники
дружно покидали в угол свои рюкзаки. Ксюша, еле волоча ноги добрела до дивана, рухнув от усталости. Этот поход окончательно вымотал её.
— Пойду воду принесу, вы тут пока обустраивайтесь, — распорядился Иван.
Глава 16
Иван зажёг керосинку, плотно закрыв ставни. В небольшой комнате уютно уместились: старенький диван, прикрытый цветастым пледом, стол и железная кровать, отгороженная лёгкой занавеской. Путники дружно покидали в угол свои рюкзаки. Ксюша, еле волоча ноги до брела до дивана, рухнув от усталости. Этот поход окончательно вымотал её.
— Пойду воду принесу, вы тут пока обустраивайтесь, — распорядился Иван.
— Я с тобой, — подал голос Игорь.
Ксюша осталась одна.
На стене, в рамке, коллаж из черно-белых фотографий. Большой серый будильник притаился на полке с книгами. Икона в красном углу. Печка буржуйка чуть в стороне, с аккуратно сложенной небольшой поленницей.
Ксюша прошлась по комнате вспоминая как всё было у бабушки дома. Заглянула в старенький шкафчик, рядом с умывальником, достав оттуда тарелки. Порывшись в рюкзаках, вынула остатки запасенной еды, накрыв стол.
От усталости ее нестерпимо клонило в сон. Девушка присела на кровать, решив отдохнуть, ненадолго прикрыв глаза.
Сон обрушился подобно горной лавине, в один миг захватив сознание, поглотив окружающую реальность.
Коридоры. Серые, тревожные коридоры под ярким светом ламп… Опять… Опять дыхание сбивается, сердце норовит выскочить из груди. Дверь с мерцающим кодом. Сколько раз она уже видела это место? Сколько раз здесь кто-нибудь погибал? Итог всегда был один, даже когда она решала и вовсе не открывать эту дверь, всё равно этот сон заканчивался чьей-то смертью.
Тихо щёлкнул замок, отпирающий дверь. Металлические столы, стеклянные колбы, лужи на полу. Сорок седьмой застывший с небольшим, чёрным кейсом.
Ксюша решительно подняла зажатый в руке пистолет, быстро сокращая дистанцию.
— И что, оно того стоило? — её голос дрогнул из-за нахлынувших воспоминаний, — скажи, что ты молчишь? Много тебе заплатили за смерть…
Слезы сами собой прокатились по щекам, в горле застыл ком боли. Мужчина остановился, напряжённо заглядывая ей в глаза. Он был ровесником Изгоя, едва-ли перешагнувшим тридцать лет. Печальные, карие глаза оставались бесстрастны.
— Ты умрёшь! Знаешь сколько раз я уже видела твою смерть? Вы все тут сдохните! — чёрная вороненая сталь уперлась в грудь неприятелю. Одно маленькое движение и он упокоиться тут навсегда!
— Все мы однажды сдохнем, — спокойно отозвался сорок седьмой, — тихий, бархатистый голос слегка тянул гласные, выдавая с головой иностранный акцент, — тут или там не велика разница. Мой мир горит огнём последней войны. Свойства местных обитателей — единственное, что может помочь оставшимся выжить…
Он неуловимым движением выхватил пистолет.
— Уходи девочка, — медленно проговаривает сорок седьмой, отворачиваясь.
Он неспешно продолжает собирать какие-то вещи, будто бы полностью потеряв к ней интерес.
— Значит наши жизни в обмен на ваши? И это, по-твоему, честный обмен?
Мужчина, не оборачиваясь тихо, пожал плечами. Жгучая обида затопила сердце. Ксюша со всей силы дернула его за плечо. Послышался звон бьющегося стекла. Сорок седьмой зашипел резко повернувшись, рука в один миг оказалась на горле девушки, с силой впившись пальцами в нежную плоть. Глаза Ксюши широко распахнулись от неожиданности, она попыталась высвободиться из захвата, глухо захрипев.
Перед внутренним взором вспыхнули картины прошлого, будущего и того, что могло бы быть, но никогда не свершится.
Чужой мир оскалился пастями гибридов из металла и плоти, они уже не были похожи ни на одно творение природы и Ксюша глубоко сомневалась, что в этих монстрах можно обнаружить хоть что-то относительно знакомое даже если их препарировать. Существа, не ведающие страха, не чувствующие боли… Что-то наполняло их тела псевдожизнью, умелой имитацией, позволяющей раз за разом восстанавливать поврежденную плоть или находить приемлемые по форме металлические детали взамен сломанных. Чтобы упокоить такую тварь требовалось очень много сил.