Сахарный павильон
Шрифт:
– Нет, просто сегодня из ряда вон выходящее событие. Принц и миссис Фицхерберт устраивают обед в честь новоприбывших эмигрантов, а владельца нашего заведения мистера Хикса уведомили об этом лишь двадцать минут назад.
– А что, принц сам ходит на пристань встречать лодки с эмигрантами? – спросила Софи, когда они вышли из бельевой.
– Иногда, когда ничем другим не занят. А вот миссис Фицхерберт там можно частенько увидеть. Совсем недавно она ездила в Шорхэм-бай-Си встречать группу католических монашек и потом привезла их сюда для встречи с принцем. Они открыли теперь школу
– Но правда ли это? Быть может, это всего лишь недостойные сплетни?
Полли остановилась и, подбоченившись, выдала следующее:
– Здесь, в Брайтоне, мы знаем, что они женаты, и вся Англия это знает, но ради спокойствия принца миссис Фицхерберт ведет себя так, будто бы этого брака никогда не было. Вот почему здесь и в Лондоне они живут в разных домах.
Полли вновь прибавила шагу.
– Поторопимся. Нельзя нам вот так просто стоять и болтать здесь без дела. Будем накрывать стол на пятьдесят персон. Число обедающих обычно вычисляют на глаз, судя по тому, какая на горизонте появится барка. Ничего, скоро ты сама все прекрасно поймешь.
В отдельной, исполненной царственного великолепия обеденной зале официантки уже расстилали белоснежные дамасские скатерти, раскладывали ножи и вилки и протирали бокалы для вина. Шеф-официант в нарядном камзоле гневно крикнул вбежавшим Софи и Полли.
– Где вы там прохлаждаетесь! Быстро раскладывать салфетки.
Когда они взялись за работу, в зал вошел, чтобы убедиться, что все приготовлено как следует, огромный краснолицый мужчина.
Софи подумала, что это, наверное, и есть владелец заведения, мистер Хикс, когда он властно обратился непосредственно к ней.
– Где лучшее серебро? То, что на столах, не подойдет! Быстро берите поднос и бегом к мажордому, девочка!
И он спешно вышел из залы. Полли объяснила, куда именно ей сейчас следует идти.
– Кто ты? – спросила домоправительница, открывая шкаф, чтобы достать то, что потребовалось.
Когда Софи объяснила, как ей сегодня удалось устроиться на работу, домоправительница лишь головой покачала.
– Ты просто родилась под счастливой звездой, милочка. Вчера отсюда выгнали служанку за воровство, так что у тебя есть отличная возможность остаться здесь недолго. Подожди, пока я не насыплю соли в эти солонки, а затем поторопись.
Софи глаз не спускала со сверкающих солонок, опасаясь, что они могут соскользнуть с отполированного до зеркального блеска подноса еще до того, как она войдет в обеденную залу. И это действительно чуть не произошло, когда она совершенно неожиданно врезалась подносом в чей-то алый двубортный камзол из чрезвычайно дорогого бархата. Невольно вскрикнув, Софи подняла глаза и увидела перед собой благородное лицо широкоплечего мужчины с волосами, завитыми по последней моде. Невольно она заговорила по-французски:
– ардон, месье.
Когда она спешно отступила на шаг, его глаза добродушно блеснули, и Софи наконец-то смогла рассмотреть, что этого знатного вельможу от самого парадного входа
И вновь воспитание Софи пришло к ней на помощь. Она сделала ему почтительный книксен, предписанный протоколом французского двора для приветствия принцев королевской крови дома Бурбонов. Принц невольно нагнулся, чтобы поддержать двумя руками ее поднос и не дать соли рассыпаться.
– Итак, вы одна из тех эмигранток, что прибыли на этот благословенный берег с тех пор, как в вашей чудесной стране начались все эти политические осложнения? – сделав изящное движение рукой в ее сторону, заметил принц, лишь только она выпрямилась. – Как долго вы уже в Англии?
Он улыбнулся, источая невероятное очарование. Софи улыбнулась ему в ответ, она поняла, почему этому человеку прощались все его слабости, Слишком велико было его личное обаяние и душевная теплота.
– Я прибыла сюда несколько недель тому назад из Франции, но в Брайтоне не пробыла еще и дня…
– Не может быть! – Он поднял в удивлении брови. – И вы уже нашли работу! Удивительно! Какой напор, какая решительность и целеустремленность! – А затем, он перешел на английский, чтобы было понятно тому, кто его сопровождал. – Когда прибудет группа французов, можете их обслужить, мадемуазель. Вам, вероятно, будет приятно услышать родную речь из уст ваших соотечественников и соотечественниц.
Сказав это, он проследовал далее, а Софи быстро отступила в сторону. Мистер Хикс отвесил ей церемонный поклон как лицу, на которое обратила внимание царственная особа, и побежал вслед за принцем, пожелавшим испить бокал вина до приезда миссис Фицхерберт и новых эмигрантов.
Услышав об этом происшествии, Полли воскликнула:
– Душка Принни, он ведь знал, что тебе устроят взбучку, если он за тебя не заступится!
– Да, ни один из французских принцев так бы не поступил! – заметила Софи, вспомнив надменность Версальского двора. – А почему ты зовешь его Принни?
Полли лишь пожала плечами в ответ.
– Ну, это такое уменьшительно-ласкательное прозвище, которое ему дали любящие его подданные! Принц – Принни. Чего уж тут гадать, все и так проще простого.
Эмигрантов принимали в помещении, примыкающем к обеденной зале, где после приветственной речи принца им предлагали освежительные напитки. Обед надо было накрывать чуть позже. Софи, Полли и другие официантки стояли в один ряд у стены, Затем они услышали шум, возвещавший о прибытии гостей, и вскоре после этого Мария Фицхерберт ввела новоприбывших эмигрантов в зал. Кроме нее, Софи никого не видела. Стоявшая рядом Полли сообщала мадемуазель Делькур подробности этой скандальной истории. Пухленькая, благородного вида дама с изысканно уложенными золотистыми волосами под огромной шляпой с газовой вуалью пленила сердце одного из самых заклятых холостяков Европы, несмотря на огромное количество куда более молодых и красивых соперниц. Она была его супругой уже на протяжении восьми лет и удерживала его рядом с собой безо всяких на то усилий. Весь свет, казалось, ополчился против их связи.