Сакрамента
Шрифт:
— Конечно. Что же вы намерены делать?
— Скоро увидите, потерпите немного.
Затем он подозвал четверых канадцев, сказал им что-то шепотом, и те, вскочив опять на лошадей, галопом помчались в направлении, противоположном реке.
Когда они скрылись из виду, Луи Морэн подошел к своим друзьям.
— Выслушайте меня, — сказал он. — Нет никакого сомнения, что в ущелье, на том берегу, нас поджидают враги… Что они собой представляют? — он бросил многозначительный взгляд на дона Мигуэля. — Этого я пока достоверно не знаю… Они, видимо, рассчитывают напасть на нас во время переправы через реку и всех перебить, не потеряв ни одного убитого или
— Прошу прощения, — возразил Гутьерре, — позвольте мне заметить, что ваш план тщательно продуман и в успехе его я не сомневаюсь ни на минуту, однако мне кажется, в нем есть одно слабое место.
— Какое, сеньор?
— Видите ли, в чем дело… Вы хотите оставить меня здесь… тогда как здесь я совершенно не нужен. Там же я мог бы оказаться полезным, хотя бы тем, чтобы убедить сальтеадоров, что через реку переправляется весь отряд в полном составе. Вы меня понимаете?
— Вполне, сеньор, ваше замечание совершенно справедливо, но я думал…
— И очень ошибались, — поспешно возразил ему дон Гутьерре, хотя и дружеским тоном. — Вы в данном случае защищаете мои интересы, и мне просто неприлично отсиживаться в безопасном месте в то время, как вы будете рисковать жизнью ради меня и моих дочерей… Позвольте же и мне принять посильное участие в этой опасной операции… Я не только прошу вас, но и настаиваю на этом.
— Хорошо, кабальеро, раз вы этого так настойчиво требуете, я согласен… Вы можете отправиться с нами, но только, прошу вас, будьте осторожны, не рискуйте собой без крайней необходимости и предоставьте мне полную свободу действий.
— Благодарю вас, дон Луис! Приказывайте. Я вас слушаю.
Француз сделал необходимые наставления девушкам, попросив их соблюдать максимум осторожности. Для их охраны он оставил раненых пеонов, а затем приказал каравану выстроиться обычным порядком, и маленький отряд направился к броду.
Во главе каравана ехали дон Луис и дон Мигуэль. За ними двигались фургоны, управляемые пеонами, и только потом карета с опущенными шторками, конвоируемая доном Гутьерре и остальными пеонами.
Когда караван достиг берега реки, дон Луис сказал:
— Держите оружие наготове и внимательно наблюдайте за тем, что происходит на противоположном берегу. — Затем пришпорил лошадь и въехал в реку. Караван, не нарушая порядка, последовал за ним.
Так добрались они до середины реки, но вокруг по-прежнему было тихо. И только когда они почти достигли противоположного берега, оттуда грянули выстрелы.
— Вперед! — скомандовал дон Луис, вонзая шпоры в бока своей лошади.
Фургоны и карета, которым, благодаря их тяжести, быстрое течение не угрожало, были оставлены в реке, а все господа и пеоны во главе с доном Луисом устремились к берегу, где затаились враги.
А те продолжали стрелять из своего укрытия, но поскольку испуганные лошади беспокойно метались в воде, ни одна пуля так и не достигла цели, ранены были только
Почти в ту же минуту прогремели выстрелы с другой стороны, и несколько мертвых тел скатились к кромке воды.
— Ага! — весело вскричал Луи Морэн. — Теперь на помощь нам подоспели канадцы… Смелей, ребята! Нам помогают наши друзья!
Между тем перестрелка продолжалась, хотя уже и не столь интенсивно. Внезапная атака канадцев, по-видимому, парализовала силы нападающих. Путешественники потеряли убитыми двоих пеонов, остальные же, предводительствуемые Луи Морэном, доном Мигуэлем и доном Гутьерре, достигли, наконец, ущелья, в которое и вступили смело, попирая валявшиеся на земле трупы бандитов.
Вдруг послышался отчаянный крик. Стрельба мгновенно прекратилась, на смену шуму сражения пришла мертвая тишина.
— Не стрелять, — приказал дон Луис. — Все кончено.
— Уже! — удивился дон Мигуэль. — Мы даже не успели их как следует разглядеть.
Но сражение и в самом деле было кончено. Рассчитывая на внезапность нападения, бандиты сами оказались захваченными врасплох и, в конце концов, в панике бежали. Они дрогнули перед намного, как они решили, превосходящими силами противника.
Так, по крайней мере, объяснил Луи Морэну причину бегства бандитов Сент-Аманд, добавив при этом, что отныне им больше уже ничто не угрожает.
Дамы переправились через реку, и затем путешественники разбили лагерь на вершине того крутого берега, где еще недавно устроили засаду бандиты.
Но эта новая победа была добыта дорогой ценой: погибли еще двое, а, между тем, они едва лишь достигли границы той пустыни, которую им предстояло пройти.
Мы снова встречаемся с ними уже через два дня после битвы на берегу реки.
Глава XVI. НАЧАЛО КАМПАНИИ
Как только разбили лагерь и расставили часовых, Луи Морэн приказал вести лошадей и мулов на водопой к реке вооруженным пеонам на случай нового нападения. Как устройство лагеря, так и водопой проводились под личным наблюдением начальника каравана, который считал своим долгом строго следить за всем, что могло способствовать, если не устранению, то хотя бы уменьшению опасности для его подопечных. И только покончив со всеми делами и поручив пеонам готовиться к ужину, француз решился, наконец, пойти к своим друзьям, собравшимся в палатке.
Он застал мужчин погруженными в глубокое раздумье, девушки тоже были непривычно грустны. Дерзкие нападения бандитов способны любого повергнуть в отчаяние, вот и у наших путешественников невольно возникли опасения, что им не удастся благополучно пройти через саванны. Из нанятых для конвоя пеонов одиннадцать были убиты, еще несколько человек настолько серьезно ранены, что еще очень не скоро смогут участвовать в сражениях. Поэтому и у пеонов был весьма удрученный вид. Они, по-видимому, догадывались, что так настойчиво преследующие их бандиты помимо ограбления замыслили еще что-то, и, по всей вероятности, будут снова и снова повторять налеты на караван. Страх невольно сковывал их сердца. Но, как известно, страх заразителен. Дон Гутьерре и его дочери помимо своей воли поддались настроению пеонов и тоже с замиранием сердца ждали грядущих бед. Только дон Мигуэль, Луи Морэн и четверо канадских охотников не теряли обычного присутствия духа. Дон Мигуэль и дон Луи потому, что знали своего противника, а канадцы — в силу выработавшейся у них за долгую жизнь в пустыне привычки к постоянным сражениям, от которых единственно они и получали удовлетворение.