Сакура, свадьба, смерть
Шрифт:
– Орех-то хоть живой?
– Стонет где-то в зарослях…
– Не, Глеб, а по правде, кто это тебя по физиономии-то так?! И по какому поводу?
– Держи свои штаны, почти высохли.
По-прежнему замотанный в белый халат Иван уютно расположился в мягком директорском кресле.
– Ага! Спасибо!
– Никто не приходил?
– Не-ет! Ни директорша, ни Антонна! Я тут журнал читал, про жуков, про скарабеев…
– Ладно, одевайся по-быстрому и топай, перевыполняй производственные задания.
– А ты?
– Начальницу твою дождусь, пообщаемся, а потом по своим делам двинусь.
Без вопросов, нахмурившись, Иван быстро переоделся за перегородкой и выскочил на улицу, сильно хлопнув дверью.
Про скарабеев и на самом деле написано было немало.
Капитан Глеб Никитин не успел дочитать и одной журнальной страницы, как вернулась директорша.
Толстенькая женщина отдувалась, махала себе в лицо папкой с бумагами.
– Жарища-то какая! И прогноз ведь не меняется!
– Ничего, скоро Новый Год, тогда и охладимся.
Директорша звонко расхохоталась.
– Шутник вы! Про зиму уже вспомнили.
– Да, но давайте-ка ближними событиями займёмся, продолжим наш так некстати прерванный увлекательный разговор.
– А про что мы говорили?
Взгляд через сильные очки, действительно, был абсолютно наивен и честен.
– Про ягоды мы недоговорили, про ягоды…
Отодвинув прозрачную тюлевую занавеску, капитан Глеб взял с подоконника припрятанные там перед уходом смятые салфетки.
– Эти вот, тёмно-красные, вы сразу опознали – сакура, а вот с другими, посветлее, определиться точно не успели, начальство вас побеспокоило.
– Да, да, припоминаю!
Директорша наклонилась над столом, придерживая очки.
– Ну да, правильно! Я же и тогда сказала, что это ягоды тиса, удивилась ещё, что они как-то не вовремя, не по сезону появились!
– Ягоды тиса? Высокого такого, хвойного?!
– Да, тис ягодный – хвойное дерево. Но на самом-то деле это у него не ягоды, а присемянники, в которых уже сами созревающие семена и спрятаны! Из-за ярких присемянников этот вид тиса так и называется – ягодный. У нас в саду три таких дерева, одно помоложе, а два совсем старые – под сто лет им уже! Только вот никак не пойму, почему они так рано-то в этом году проявились? Обычно ведь в сентябре созревали…
– Ладно, тис, понятно. Он ядовитый? Ну, ягоды его? Семенники или как их там?!
– О, конечно же! Но не присемянники, а исключительно сами семена, и хвоя тоже у него очень ядовитая! Нельзя ни иголки жевать, ни семена есть! У нас на табличках так и написано! Мы предупреждаем, информируем. Да у нас же про это все прекрасно знают! И студенты многие, и сотрудники…
– Плохо, что все.
Капитан Глеб Никитин шагнул от стола к двери, потом к распахнутому окну, отвёл от лица развевающуюся на сквозняке занавеску.
– Вы только что упомянули про сроки созревания тиса. Что вас удивило?
– Да меня и не только тис удивил! Вы вот ещё и сакуру мне принесли, так и она с ягодами-то тоже не по срокам, только не рано, а, наоборот, поздно!
Директорша пристально, как под микроскоп, поднесла к толстым стёклам очков тёмную ягодку сакуры.
– Это, скорее всего, окаме. Она у нас только одна в саду, молоденькая, еле прижилась поначалу, бедолажка! Мы её специально подальше от посетителей высадили, чтобы не тревожили они её, не сломали ненароком. Ну, впрочем, с ней-то как раз всё и понятно, весна в этом году в городе была поздняя, да и лето только полмесяца как жарой-то разыгралось, так что и вишенка эта в тени других деревьев, да в холодке припозднилась с плодоношением. Обычно сакуры в нашем климате в начале июня, в июле зрелыми ягодами-то обзаводятся, а окаме вот только сейчас последние сбрасывает…. Бывают же исключения, да.
– А тис?
– Что тис?
– Хочу спросить: у тиса вашего, у ягодного, бывают исключения? Ну, чтобы он вот так, беспричинно, пораньше созрел?
– Что вы?!
Директорша замахала руками, отвергая нелепую возможность.
– Нет, нет! Тис – это дерево серьёзное, взрослое! Тут нужны какие-то внешние обстоятельства, исключительные совпадения, чтобы он мог вот так, почти на месяц раньше….
– Тогда не подскажете, откуда взялась на территории вашего ботанического сада эта красота?!
Глеб ринулся от окна к директорскому столу и с разбега ткнул пальцем в ягоды на салфетках.
– Они же не консервированные, не засахаренные! Свежие! Откуда?!
– Может, кто принёс…?
– А может, мы всё-таки не будем сейчас гадать, а просто пойдём, да и осмотрим все ваши три тиса?! Лично. Может, у кого-то из них внеплановая ягодная беременность по каким-то интересным мотивам наступила?!
– Хорошо, хорошо…
Женщина почему-то сильно испугалась такого неожиданного напора капитана Глеба, несмотря на то, что он изо всех сил старался не поворачиваться к ней своим слегка травмированным профилем.
В полном молчании они прошли почти полсада, направляясь к входным воротам. На ходу Глеб вспоминал, что видел когда-то здесь красивую хвою тисов, но не помнил, где точно.
– Вот, первый…
Странно выделяясь своим белым врачебным халатом среди яркой, праздничной толпы гуляющих посетителей, невысокая полненькая женщина остановилась почти у самого входа.
– Смотрите, этот тис уже отцвёл. Соцветия есть, вот, видите, зеленоватые такие…. А ягод на нём ещё нет. Точно – нет, потому что я его каждый день вижу, на работу когда прихожу!
Голос директорши оставался виновато-испуганным, она явно пока не решила, какая же из неприятностей ждёт её по итогам неожиданной экскурсии.
– Хорошо. Вы только не волнуйтесь – всё идёт по плану. Начинаем уверенное движение в направлении второго ядовитого экземпляра…
– Ой!
Глаза доброй женщины округлились по форме оправы очков.
– Неужели вы думаете, что…
Остановленный такой фразой, капитан Глеб Никитин с внушительностью произнёс, строго подняв вверх указательный палец: