Сакура, свадьба, смерть
Шрифт:
Рассуждая, женщина сняла очки, принялась протирать их платочком.
– Из деревьев – омела окрашенная. У неё такие ложные ягоды, сочные, жёлтые или ярко-оранжевые, как шарики, клейкие, слизистые…. Но омела тоже, по-моему, только в сентябре созревает.… Есть ещё эфедра, хвойничек такой односемянный, и у неё ягодки ближе к осени будут.
Белена, вот! Опасна очень! Белена и чешская, и чёрная, и пашенная, – все виды опасны для посетителей! Мы их особо выделяем табличками, вы видели же, наверно?! У белены коробочки такие кувшинчатые, ну, похожи на твёрдые чашечки, с семенами. Созрели уже в эти дни. Мы детей особенно о белене предупреждаем, чтобы не рвали, не пробовали, и родителей их, и экскурсоводов!
А книжечка-то вас тоже заинтересовала, да?
Директорша справилась со своими толстыми научными очками и приспособила их на место.
– Вот. Я и говорю, книга-то интересная.
Думая о дальнейшем, капитан Глеб Никитин рассеянно удивился.
– А кто ещё про неё спрашивал?
– Писатель один, в возрасте, приходил несколько раз недавно, рассматривал книгу. Положительный такой мужчина, хороший, видный! Встречались они тут с нашей Марией Владимировной, гуляли, разговаривали…
– С Марией Владимировной?! С деканом…?
– Да, а что такого?! Она женщина одинокая, самостоятельная, а он образованный, тоже с ней так уважительно обращался. Жаль, со здоровьицем у него неважно было, постоянно жаловался на лёгкие…. Уехал.
– Куда? Когда?
– Сказал, что в Бельгию собирается, к дальним родственникам. На прошлой неделе с Марией Владимировной он так трогательно здесь прощался, всё жаловался на нашу действительность…
– Да уж, писатели, они такие. Жалуются. Извините, я на минутку отлучусь….
В знакомом административном коридоре Глеб легко нашёл на полке, рядом с оранжевой каской, припрятанный комок бумажных салфеток. Вернувшись в кабинет, развернул салфетки перед доброй директоршей.
– Определите, пожалуйста, что это за ягоды.
– Ну, это…
«Очки-микроскопы. Точные и объективные».
– Это…, это сакура, точно. Сохранились же ещё некоторые ягодки! И не сезон ведь уже…. А это…. Ой, чего же он так рано-то…?!
На столе, под локтём директорши, в ворохе документов, заверещал популярной мелодией телефон.
– Сейчас, сейчас!
Добрая директорша жалобно посмотрела на Глеба, пояснила шёпотом.
– Начальство! Прошу, извините…
Соблюдая приличия, пришлось выйти на крыльцо.
Духота разгорающегося дня ошеломила, не хотелось делать ни шагу навстречу огромному солнцу, поэтому капитан Глеб остался стоять в тени крохотного навеса.
Через минуту на крыльцо выскочила, роняя какие-то бумаги из раскрытой папки, директорша.
– Вы уж извините, действительно, всё как-то не к месту…! Начальство вызывает, наши отчёты за прошлый квартал вдруг им, видите ли, срочно понадобились! То не вспоминают про нас месяцами, то срочно прибегай! Извините…
– Вы скоро вернётесь?
– Да к обеду-то точно буду! Они ведь вызовут, тревоги напустят, а дела-то никакого серьёзного, оказывается, и нет. Всегда у них с вывертами! Через часик отпустят. Так что, если что срочное…
– Я дождусь.
«Ягодки, ягодки…. Жарища-то какая!».
За углом здания звякнули жестянки.
– Привет.
– Привет, привет…. Ты давно здесь?
Потный, без рубашки, в тяжеленных башмаках, с двумя пустыми вёдрами Иван угрюмо встал перед Глебом.
– Минут двадцать уже, с директором вот твоим уже успел поговорить. А ты как?
– Доживаю.
– Паникёров – к стенке. Пошли куда-нибудь под деревья, в тенёк отойдём.
– Давай…
Не обращая внимания на табличку «По газонам не ходить!» Иван протопал по траве мимо рододендронов, направляясь в густую тень у подножия старой черёмухи.
– Не оштрафуют?
– Иди ты со своим юмором…
Иван развалился на газоне, опершись голой спиной о корявый ствол дерева. Молча достал сигареты, закурил. Капитан Глеб присел перед ним, покусывая травинку.
– Ты с Марией ещё не встречался, не узнавал, когда похороны?
Иван отвернулся, сплюнул, было видно, как на его небритых щеках заблестели струйки слёз.
– Чего молчишь?
Глеб взял Ивана за руку.
– Ну, чего ты, на самом-то деле? Прекращай, давай…. Дела надо делать, Ванька, заниматься чем-нибудь нужным. Про похороны ты почему ничего точно не узнал, а?
– Вот в этом к ней мне идти?!
С силой подняв ногу, Иван грохнул по земле рваным и пыльным башмаком.
– Чего я к ней попрусь-то?! Кто я такой? Родственник отыскался, в драных штанах! А похороны…. Чего мне надевать-то?! Там же профессора будут, торжественно…
– Ладно!
Сначала легко вскочив, капитан Глеб сразу же, с такой же небрежной лёгкостью, шлёпнулся на траву рядом с Иваном, обнял того за плечи.
– И в отсутствии штанов всё дело?! Тоже мне, моряк, проблему нашёл, сопли без серьёзного повода распустил! Без штанов с интеллигенцией общаться? В первый раз, что ли…?! Да, Ванька, успел ты накуролесить с личной биографией порядочно, но сейчас совсем не время по этому поводу страдать. Ты же мужик, а Марии твоей как раз крепкое плечо сейчас и нужно, чтобы с такой страшной бедой справиться! Помоги ей, пусть она плачет, а ты – действуй! Да и для дочки своей хоть что-то в этой жизни сможешь сделать…
– А чего мне делать-то?!
Отвернувшись, Иван рыдал, вытирая лицо о жёсткую черёмуховую кору.
– Перестань ныть, для начала!
Капитан Глеб Никитин поднялся, потянул за плечи Ивана.
– Встань. Вот, держи…. Нет, впрочем, деньги я тебе сейчас не дам. Ближе к вечеру заглянем вместе с тобой в магазин, переоденем тебя по полной программе. Так, с этим решено…. Утрись. Стой! Подойди-ка сюда. Быстро, без аргументов!
Глеб вытащил из травы зелёный пластиковый шланг, приоткрыл кран.