САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА
Шрифт:
Но Сакуров, во-первых, крестьянин был неопытный, во-вторых, приученный советским образом жизни, он продолжал наивно верить всякому печатному изданию. Поэтому, прочтя про чудодейственную лампу, Константин Матвеевич кинулся её заказывать по указанному в журнале адресу.
Надо отдать должное деятелям ООО, обернулись они оперативно, и Сакуров получил лампу авиапочтой всего через неделю после оформления заказа.
Глупый сельский труженик с опытом работы в агропромышленном секторе всего без году неделя оплатил все расходы по пересылке, указанную в документе на получение стоимость лампы, а когда вскрыл бандероль, обнаружил обыкновенную ультрафиолетовую лампу, которую можно было купить почти в любом магазине в пять раз дешевле. Больше того: лампа оказалась перегоревшей.
«Вот сучьё!» - подумал тогда Константин Матвеевич и поехал сдавать
«Надо же, - бормотал простоватый Сакуров, зачитываясь описаниями разработки. – Йельского университета…»
Конечно, не всё написанное ему нравилось. Особенно подробное описание перипетий и коллизий, предшествовавших «приезду» засекреченной формулы разработки в отечественную агрофирму, взявшуюся изготавливать птичий корм новейшей формации. Стоил корм недёшево, потому что фирме пришлось-таки потратиться на оплату услуг некоего промышленного шпиона. Реквизиты данного специалиста не указывались, но между строк проспекта легко читалась его – теперешнего «промышленника» – старинная принадлежность (читай – в гнусные советские времена) к цеху самой внешней разведки СССР. Где, между прочим, некогда работал и сам Вова Путин. То есть, не сумев моментально переквалифицироваться из пламенного коммуниста и советского офицера, присягавшего известно кому, в шестёрки к ведущему российскому демократу, бывший внешний разведчик и бывший коллега известно кого подался в промышленные шпионы. А так как промышленным шпионам приходилось рисковать больше, чем бывшим советским внешним разведчикам и теперешним демократским шестёркам, а риск стоил соответственно, то цена на корм таки кусалась.
В общем, подобные проспекты писались для таких дураков, как Сакуров. И он, охмурённый перспективой волшебного роста своих кур до размеров хотя бы карликовых страусов, уже плевать хотел на кусачую стоимость продукта, а заводил микроавтобус, и, пока обворованные бывшим коллегой Вовы Путина американцы кусали заплаты на локтях своих твидовых пиджаков, мчался в Угаров на поиски чудо-корма.
В общем, если бы у Сакурова не было ни автобуса, ни денег, он бы так часто не мотался ни в Угаров, ни даже в Рязань, потому что не всякий втюхиваемый дуракам товар имелся в райцентре. Но деньги у Сакурова ещё водились, автобус стоял под окнами, вот он и мотался. Потому что так уж устроен хвалёный капиталистический мир, принявший в свои крокодильские объятия раззявившуюся от сопливого восторга новообращенную Россию, чтобы его малой части сытно кормиться за счёт большей, которая дураки есть…
Сегодня Сакуров ехал за специальным пищевой добавкой для поросят, разрекламированной ещё в одном журнале. Эта добавка, якобы, была изготовлена на основе концентрированных рыбьих жиров с добавлением некоего генома комбинированного витамина с мудрёным латинским названием. А так как куры от полученной разработки умельцев с кафедры прикладного страусоводства из самого Йельского университета ещё не подохли, то Сакуров, вычитав про добавку для поросят, решил купить и её.
Хотя цена на добавку тоже кусалась.
Но как же ей было не кусаться, если рыбьи жиры такие концентрированные, а название комбинированного витамина – такое мудрёное? Впрочем, Сакуров завёлся уже после генома, потому что слово это, стоило его лишь прочесть, тотчас начинало звучать в специальной камере внутреннего акустического восприятия всякого наивного человека чистым музыкальным аккордом. Да что там аккордом! Не аккордом, а целой песней, хотя очень короткой.
В общем, ездить Сакурову приходилось по глупости его (или из-за его простоты, которая в России хуже воровства) часто. И всякий раз, отправляясь в поездку, Константин Матвеевич приятно удивлялся лёгкости, с какой ему удавалось справляться с «фольксвагеном».
Иномарку эту, надо сказать, Жорка купил за совершенные копейки, всего за пятьсот долларов у какого-то своего бывшего однополчанина. Машина была сравнительно новой, и однополчанин её никогда бы не продал даже и за большие деньги, но на ней бывший её хозяин попал в аварию, угробив насмерть трёх случайных пассажиров и собственную тёщу. Сам
Похоронив тёщу и послав подальше родственников погибших случайных пассажиров, потому что к тому времени Жоркин кореш таки стал зажиточным россиянином демократической ориентации, он кинулся поправлять микроавтобус, поправил его в рекордно короткие сроки и снова стал на нём ездить по своим делам, рэкетируя подмосковных буржуев. Но потом ему, Жоркиному корешу, стали сниться погибшие пассажиры и один их особенно настырный родственник, не желавший бросать судебные хлопоты насчёт материальной компенсации взамен погибшего то ли дяди, то ли двоюродного брата. А тут ещё бывшему Жоркиному однополчанину пришлось рэкетировать какую-то хозяйку новомодного астрологического салона. Та, не будь дурой, предложила откупиться натурой. Ну, Жоркин кореш на натуру клюнул и стал жаловаться гадалке на свои сны. Она его внимательно выслушала, чего-то быстро прикинула своей хитрой астрологической задницей, и принялась дурить бывшего десантника. В общем, она посоветовала избавиться ему от микроавтобуса в кратчайшие сроки, потому что Венера не в духе, у Марса с остальными планетами все орбиты наперекосяк, а перигелии тройки-другой особенно популярных в астрологической среде звёзд затуманены кровавыми слёзами замученного в ГУЛАГе подпольного советского мага мэтра Пантелея Хрякина. Каковой мэтр, ворочаясь в братской могиле где-то в районе Соловецких островов, наслал на такой симпатичный микроавтобус Жоркиного кореша генеральное проклятие.
В общем, замороченный хитрожопой хозяйкой новомодного астрологического салона, Жоркин кореш согласился избавиться от микроавтобуса. Первой его захотела купить сама хозяйка, но она предложила всего триста долларов, поэтому Жоркин кореш наотрез отказался. Хозяйка астрологического салона принялась стращать бывшего десантника всякими ужасами, но Жоркин кореш быстро пришёл в себя. Он честно хотел уйти из салона с миром, даже не взяв месячной платы за крышу, потому что решил простить хитрожопой бабе её халтурную натуру, но та не хотела отставать и стала делать всякие пасы и путаться под ногами у бывшего десантника. А когда гадалка вконец оборзела и попыталась вырвать из шевелюры Жоркиного кореша клок волос для какого-то магического ритуала, тот не выдержал и дал хозяйке астрологического салона в ухо. Потом он навалял её помощникам и охране. А когда прибыл наряд милиции, Жоркин кореш отвёз их в ближайший ресторан, который тоже платил ему за крышу. Там они все – менты и бывший десантник – нарезались до поросячьего визга. Пили брудершафты, били официантов и посуду, пели песни.
Короче говоря, разошлись полюбовно.
А утром следующего дня к своему корешу подвалил Жорка. Жорка знал, что у кореша большие связи по части подержанных иномарок, но не знал, что однополчанин сам хочет продать свой микроавтобус, потому что слова гадалки о генеральном проклятии замученного в ГУЛАГе чёрного советского мага Пантелея Хрякина таки запали ему в душу. Пребывая же в альтруистическом расположении духа по случаю жесточайшего похмелья, он предложил автобус бывшему однополчанину всего за пятьсот баков, хотя ремонт встал в шестьсот. А поскольку ремонт делали неподведомственные Жоркиному корешу люди, но наслышанные о скверном характере заказчика, то теперь Сакуров, нарезая по местному большаку в сторону Угарова за какой-то невиданной поросячьей добавкой, и горя не знал. В том смысле, что машина его на ходу не доставала, а он её насиловал беспощадно.
Когда зима окончательно вступила в свои права и по календарю, и фактически, а морозы опустились до такой степени, что принялись рисовать всякие сюрреалистические безобразия на стёклах окон деревенских избушек, прибыл Жорка.
Случилось это аккурат в день бывшей старой советской конституции (68). Но не о ней речь, потому что дело прошлое и совершенно тёмное. Зато Жорка приехал в деревню злой, как собака, но трезвый.
Надо сказать, появился в деревне Жорка довольно поздно. В смысле: почти ночью. Поэтому никого из деревенских не встретил, но традиционно зашёл к Сакурову. Сначала Жорка всё отмалчивался, но потом, когда они с Сакуровым разговорились за традиционным кофе, выяснилось, что Жорка насмерть поругался с каким-то книжным издателем и, чтобы не доводить дела до смертоубийства, решил пожить в деревне. Здесь он намеревался слегка переделать свой роман, а с весны снова начинать мытариться по издательствам.