Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)
Шрифт:
– Ничего срочного, – адвокат медленно покачал головой. – Разве что германский контракт. Я мало знаком с ним, но слышал от вашего отца, что он предоставляет блестящие возможности. Это связано с выпуском нового вида продукции. Мне кажется, что он называл эту продукцию «пластмассы».
Я затушил сигарету в пепельнице.
– Возьмите у Денби материалы по этому контракту, просмотрите их вечером, а завтра утром до совещания представьте мне полный анализ. Я буду на ногах в пять утра.
На лице Макаллистера появилось странное выражение. Несколько секунд
– Я буду у вас в пять, Джонас.
Он встал и направился к двери, но не успел дойти до нее, как я вновь окликнул его:
– Пока вы еще здесь, Мак, возьмите у Денби список остальных держателей акций компании. Я думаю, что перед собранием следует ознакомиться хотя бы с их именами.
Макаллистер посмотрел на меня с еще большим уважением.
– Хорошо, Дженас, – сказал он, выходя из кабинета.
Я повернулся к Неваде:
– Ну, что ты об этом думаешь?
Невада помолчал какое-то время, затем сплюнул кусок папиросной бумаги, прилипший к губе.
– Я думаю, что твоему старику сейчас хорошо отдыхается.
Это вернуло меня к действительности, ведь я почти забыл об отце. Я встал, обогнул стол, подошел к дивану и, приподняв одеяло, посмотрел на него. Глаза его были закрыты, рот исказила гримаса, на правом виске расплылось бледно-синее пятно. Я подумал, что это и есть кровоизлияние в мозг. Где-то в глубине души мне хотелось заплакать, но слез не было. Он запретил мне плакать очень давно – в тот день, когда бросил с крыльца Неваде.
Сзади отворилась дверь. Я опустил одеяло и обернулся. В дверях стоял Денби.
– Вас хочет видеть Джейк Платт, сэр.
Джейк был директором фабрики и полностью отвечал за ее работу. Кроме того, он был в курсе всех слухов, а они к этому времени наверняка уже облетели фабрику.
– Пусть войдет.
Не успел я закончить фразу, как Джейк появился в дверях позади Денби. Это был высокий, тучный мужчина с тяжелой поступью, Вскинув в отчаянии руки, он вошел в кабинет.
– Я только что услышал эту печальную весть.
Подойдя к дивану, он посмотрел на тело. На лице его появилось выражение, какое обычно бывает у ирландцев на поминках.
– Это действительно большая потеря. Ваш отец был великим человеком. – Он скорбно покачал головой. – Великим.
Я вернулся за стол.
«А ты великий артист, Джейк», – подумал я и вслух добавил:
– Спасибо, Джейк.
– Я хочу, чтобы вы знали, что если что-то потребуется от меня, достаточно одного вашего слова, и...
– Спасибо, Джейк, – повторил я. – Приятно сознавать, что у меня есть верный человек.
При этих словах Джейк преобразился, голос его стал доверительным.
– Разговоры по фабрике пошли... Может, я должен что-то сказать рабочим? Вы же знаете этих мексиканцев и индейцев. Они слишком чувствительны и нервны, следует их немного успокоить.
Возможно, он был прав.
– Это хорошая мысль, Джейк. Но мне кажется, будет лучше, если я сам поговорю с ними.
Понравилось это Джейку или нет, но он был вынужден согласиться
– Действительно, Джонас, – произнес он, скрывая разочарование. – Если только вы себя нормально чувствуете.
– Абсолютно нормально, – ответил я, направляясь к двери.
– А что делать с ним? – прозвучал мне вслед голос Невады.
Повернувшись, я перехватил его взгляд, устремленный на диван.
– Позвони в похоронное бюро, пусть они обо всем позаботятся. Скажи, что нам нужен самый лучший в стране гроб. – Невада кивнул. – И подожди меня на улице в машине. Мы скоро поедем домой.
Не дожидаясь ответа, я вышел из кабинета и прошел через коридор на лестницу, ведущую в цех. Джейк не отставал от меня ни на шаг.
Глаза всех присутствующих устремились на меня, как только я появился на маленькой площадке наверху лестницы. Джейк поднял руки, и шум в цехе начал затихать. Я подождал, пока остановились все машины. В этом было что-то мистическое. Впервые на фабрике воцарилась тишина. Я начал говорить, и голос мой жутким эхом раскатывался по цеху.
– Мой отец умер, – сказал я по-испански. Я не очень хорошо говорил по-испански, но это был их родной язык, и мне следовало говорить на нем. – Но я, его сын, здесь и надеюсь достойно продолжить его дело. Конечно, очень печально, что отца нет с нами и он не может лично выразить всем благодарность за хорошую работу на благо компании. Но вы должны знать, что перед кончиной он распорядился повысить заработную плату каждому, кто работет на фабрике, на пять процентов. – Джейк неистово вцепился в мою руку, но я вырвался и продолжил: – Мое самое сокровенное желание – пользоваться той доброй поддержкой, которую вы оказывали моему отцу. Надеюсь, что вы будете терпеливы ко мне, так как мне еще многому предстоит учиться. Большое спасибо всем, да хранит вас Господь.
Я спустился вниз, сопровождаемый Джейком. Рабочие расступились, и я двинулся в образовавшийся проход. Большинство из них стояли молча, кто-то сочувственно дотронулся до меня, дважды я заметил плачущих. Хоть кто-то всплакнул о нем. Пусть даже это были люди, которые не знали его.
Я вышел на улицу и зажмурился. Солнце все еще стояло высоко в небе. Я уже почти забыл, как все здесь выглядит, так как очень давно не был дома.
Большой автомобиль марки «Пиэс-Эрроу» стоял напротив дверей фабрики, за рулем сидел Невада. Я направился к автомобилю, но Джейк схватил меня за руку. Я обернулся.
– Ну зачем вы сделали это, Джонас, – почти проскулил он. – Ведь вы не знаете этих ублюдков, а я их знаю. Стоит только дать им палец, как они оттяпают всю руку. Ваш отец всегда слушался меня и платил им мало.
Я холодно посмотрел на него. До некоторых людей некоторые вещи доходят очень медленно.
– Вы слышали, что я сказал там, Джейк?
– Да слышал, я как раз об этом и говорю, я...
– Не думаю, что вы слышали, Джейк, – резко оборвал я его, а затем уже мягче добавил. – Мои первые слова были: «Мой отец умер».