Саламандра
Шрифт:
– Что теперь?
– спросил Абель, оглядывая разгромленное помещение.
– Думаю, что все как всегда, - задумчиво произнес Феникс, виновато качая головой.
Доктор Саровский приехал через двадцать минут после случившегося. Ему позвонили с охраны тут же, как и другим важным лицам научного центра. Когда он услышал про взрыв, на ум сразу пришел оставшийся после работы неуемный молодой доктор. За долгую карьеру, длившуюся более половины его жизни, Саровский никогда не встречал более талантливого и вместе с тем непоседливого человека.
– Что опять случилось?
– спросил он Феникса, который уже стоял в его кабинете.
– Неконтролируемый электрический разряд.
– Этот разряд
– Конечно, доктор.
– Хорошо, что ты это признаешь.
– Кроме меня здесь никого не было, насколько я знаю.
– Этой фразой ты подтверждаешь как раз обратное.
– Неужели?
– удивился Феникс.
– Ты же понимаешь, что я обязан тебя уволить?!, - копаясь в оставленных вечером студентами отчетах, спросил Саровский.
– Ой, да опять все сначала? Какой это раз по счету будет? Шестой или седьмой? Я уже сбился со счета. А что потом, снова будете звать обратно?
– возмущался Феникс, всплескивая от негодования руки.
– А что ты хотел? Взорвал соседнее здание, и думаешь, никто не заметит?
– Не знаю, накажите штрафом или дополнительной работой.
– Феникс, никакой твоей зарплаты не хватит, чтобы покрыть ущерб! Сгоревшее придется восстанавливать из городского бюджета. А что ты сделал с нашей лабораторией? Все разрушено! Как мы теперь будем работать?
– в негодование впал уже Саровский, который только сейчас начал представлять все последствия.
– Вы же не можете оставить институт без меня?
– Ты уволен!
– вскричал Саровский и стукнул кулаком по столу.
День явно не задался. Потеря работы для жителя Города семи ветров не обещала ничего хорошего, но Феникс не относился к числу пессимистов. Он реально представлял свое будущее и находился в полной уверенности, как и прежде, его обязательно должны позвать обратно.
В городе наступила ночь. На счастье Феникса по пути домой он не встретил ни одной патрульной машины. Впрочем, от работы до своего дома ему были известны все обходные пути. Лифт уже отключили, и ему пришлось добираться пешком. Уставший и с больной головой он, наконец, добрался до своего этажа. Открывая замок в полутьме, молодой человек чуть не выколол себе глаз о непонятный острый угол. Он взвыл от боли, схватившись за поврежденное место. На ощупь предмет казался холодным, металлическим и острым. Феникс достал огниво и осветил дверь. Догадка подтвердилась. Это действительно был большой нож, которым обычно разделывают мясо. Тот, кто воткнул его, обладал значительной силой. С большим трудом Феникс, раскачивая рукоять, вырвал нож из двери. В соседних квартирах послышались звуки, и молодой человек, не желая никому разъяснять странную ситуацию, поспешил к себе.
Феникс проснулся поздно. Стрелки часов только что вышли из зоны обеденного перерыва. Впервые ему нечем было заняться в ожидании встречи с Максом. Нехотя поднявшись с постели, он взглядом наткнулся на холодное орудие, кем-то агрессивно оставленным в двери. Он должен был бы испугаться, но все мысли крутились вокруг увольнения. В другое время он знал бы чем себя отвлечь, но слово, данное Максу, нарушать не хотелось. Феникс лениво поплелся на лестничную площадку. Кто-то из соседей готовил рагу, и запах распространялся по всему этажу. В животе заурчало, и ученый вспомнил, что в холодильнике пусто. Он спустился к почтовому ящику и забрал научную периодику, выходящую во вторую неделю месяца. По дороге мельком пролистав, Феникс понял, что громких открытий в последнее время никто не совершил. На его лице засверкала злорадная улыбка и, он пренебрежительно бросил журнал на прикроватный столик.
До встречи оставались три часа. Голод заставил молодого человека выйти из дома раньше, чтобы не торопясь пообедать в элитном ресторане, расположенном в прибрежной зоне.
Феникс относился к тем слоям населения, которые недолюбливает подавляющее большинство горожан. В Городе семи ветров или по? другому Семиветрии это чувствовалось особенно остро. В совершеннолетие ему досталось внушительное наследство после смерти отца. Впрочем он и сам проводить всю жизнь без дела не желал. Учеными были его отец и дед. Еще с детства ни у кого не возникало сомнений насчет выбора специальности мальчика.
Его мать умерла при родах. Отец все время пропадал в институте, поэтому Феникс часто оставался под присмотром нянек. Одна из них рано обучила его читать. А поскольку в доме преобладала научная литература, к физике и химии он пришел гораздо раньше своих сверстников. В школе мальчику приходилось не просто. Фамилия его семьи торчала в большинстве учебников. И даже в этом возрасте, когда он уже имел две докторские степени, никто не собирался утруждать себя называть Феникса по фамилии в связке со званием. Он часто полагал, что переплюнет деда только в случае изобретения машины времени. Тень именитого родственника являлась настолько большой, что вырваться из нее не представлялось возможным даже отцу Феникса.
Середина сентября выдалась теплой. Из года в год зима наступала все позже. По радио часто говорили о глобальном потеплении.
– Когда-нибудь это озеро нас смоет с лица планеты, - делилась впечатлениями знакомая официантка, подававшая обед молодому изобретателю.
Феникс пробрался в Пурпурный театр, когда на улице полностью стемнело. Макса на месте не оказалось, что странно, ведь он не имел привычки опаздывать. В зале было холодно. Несмотря на теплый день, ночью градус значительно снижался. Феникс не любил ждать и, спустя десять минут, усидеть на месте оказалось сложно. Он достал фонарик и отправился исследовать этаж. В холле послышались музыка и смех, доносившиеся сверху. Возможно, это вернулись те чужаки, или снова сюда пробралась банда подростков. Феникс пошел на звук. Голоса становились громче в районе лестницы на чердак, где раньше находились реквизитный цех. Молодой человек поднялся, но и там никого не обнаружил. Он уже отлично успел различить речь Макса. Только по направлению сквозняка ему удалось отыскать незаметную маленькую дверь, ведущую на крышу. В прошлом никто из Театра Огня не выходил наверх. Лестница едва держалась. Ступеньки, сделанные из дерева, давно прогнили и с трудом выдерживали вес взрослого человека. Феникс осторожно преодолел их и оказался перед запасным выходом. Он отворил дверь и очутился на крыше.
В кругу стояли Макс, Кенджи и Клара. Они увлеченно крутили пои и весело соревновались в элементах. Из темного угла выскочил Хонза и радостно кинулся к Фениксу. По всему видно, соскучился. Заметив пришедшего, Кенджи помрачнел, но останавливаться не стал. Макс кивнул в сторону бочки, в которой полыхал огонь, от которого очевидно и зажигались фитили. Рядом с ней в коробке лежала пара поев. Феникс достал их и, разглядывая, обнаружил на кожаных петлях свое выгравированное имя. Он с немым вопросом обернулся к Максу, но тот лишь довольно кивнул головой. Феникс пропитал оба фитиля горючим и зажег.
Недалеко стоял небольшой приемник, из которого доносилась музыка. Их уже давно изъяли из продажи в виду устаревания. Однако эта черная коробочка, способная проигрывать аудиокассеты, звучала достаточно громко и чисто.
Для середины сентября весьма необычным казалось полное отсутствие ветра на такой высоте и на открытом пространстве. Каждому хотелось как можно дольше не прятаться в четырех стенах в связи с похолоданием атмосферы. Вокруг стояла непроглядная темнота, и только вдалеке, где начиналась полоса городской жизни, пока еще сияли этажи окон.