Саламандры: Омнибус
Шрифт:
Огненный шторм опустошил помещение, погибли сотни автоматов, но это дало передышку лишь на несколько секунд.
— Они опять идут! — крикнул Ба'кен, и его громоподобный хохот раскатился по огромному залу громким эхом. — Идут за своей смертью! — Ба'кен прицепил свою мультимелту на магнитный замок позади питающего оружие ранца. Мультимелта была громоздкой, но Ба'кену хватало сил, чтобы таскать ее без особого ущерба для действий в рукопашном бою. Вместо мультимелты он достал поршневой молот, сверкающий безукоризненным серебром: оружие, которое создал сам, — грозное и обещающее разрушение.
— Придержи
— Следуем к мостику, — объявил он и выхватил боевой клинок, оставив комбиболтер болтаться на ремне. — Узкий проход не даст им воспользоваться численным преимуществом.
Пириилу, еще слабому после психического перенапряжения, сил хватило только кивнуть.
Выдвигаясь попарно, Саламандры направились в сторону прохода, который, по словам Емека, должен был в итоге привести их на мостик корабля. Пока они отступали, из оставшихся семи входов полезли первые сервиторы, немедленно наказанные отрывистыми щелчками выстрелов.
Однако нужный выход уже снова был забит сервиторами, которые появлялись из незамеченных технических люков и скрытых ремонтных лазов.
Увидев, что план может рухнуть даже прежде, чем Саламандры доберутся до портала, ведущего из храма, Дак'ир кинулся к токоотводам, на которых по-прежнему сверкали разряды электричества.
— Стойте, братья! — крикнул он, когда первая пара Саламандр — Апион с Г'хебом — собралась уже прорубать себе путь клинками.
Рефлекторно повиновавшись, те остановили свое продвижение, и Дак'ир врезал цепным мечом по одному из токоотводных пилонов. Из портала как раз появилась первая группа сервиторов, когда с разбитого токоотвода прыгнула дуга освобожденной молнии. Разряд электрической энергии заземлился в тела сервиторов, взрывая скрытые внутри электросхемы и выжигая жгуты проводов. Образовавшейся ударной волной Дак'ира отбросило назад. Электрическая дуга ширилась, перепрыгивая из тела в тело, жадно пожирая автоматы, которых дергало и трясло, пока искусственная молния раздирала им внутренности.
Когда электрическая буря стихла, оставив после себя дымящиеся трупы и вонь паленого мяса и горячего металла, Апион с Г'хебом кинулись в образовавшееся пространство, круша пинками скрюченные тела, расчищая путь.
Дак'ира вздернул на ноги Ба'кен, который тут же удивительно проворно, учитывая груз за спиной, развернулся и раскроил поршневым молотом череп приближающегося сервитора. Когда он повернулся обратно, по силовым доспехам Дак'ира еще расползалась мелкая рябь рассеивающейся энергии.
— Готов выдвигаться, брат-сержант? — спросил Ба'кен.
— Ты первым, брат.
Почти половина Саламандр уже вошла в портал и прорубалась сквозь полчища автоматов, прущих из недр корабля. Дак'ир вступил во мрак узкого коридора, и на секунду в его голову закралась мысль: нет ли в глубине «Архимедес Рекса» огромных фабрик, непрерывно штампующих целые батальоны этих тварей?
— Емек, как твой огнемет? — спросил он по внутренней
Емек покидал храм одним из последних. За ним остался только Тсу'ган, который, похоже, решил бросить вызов всей орде в одиночку.
— Осталось шесть процентов, — ответил Емек между короткими бурлящими струями.
— Прикрывай тылы сколько сможешь, брат.
— Как прикажете, брат-сержант.
Тсу'ган упивался актом праведной резни. Он убивал с азартом, выискивая новую цель даже прежде, чем уничтожал предыдущую. Каждый сервитор, который попадал в пределы его досягаемости, был убит с безжалостной эффективностью. Тсу'ган обезглавил одного ударом клинка: позвоночный столб из проводов и жесткого кабеля остался торчать на месте срубленной шеи сервитора. Второго он выпотрошил, выдрав горсть скользких от смазки проводов, так похожих на кишки. Кулак Тсу'гана, словно молот, ожесточенно крушил кости и металл полными ярости ударами.
«Пусть игнеец бежит, — думал Тсу'ган, бросая взгляд в сторону Дак'ира. Насмешливая ухмылка скривила его лицо за шлемом. — Чего еще ждать от такого?»
Вокруг него быстро росла кровавая стена из тел, клинок был так залеплен маслом и кровью, что стал почти черным. Эти бездушные твари — ничто против стойкости огнерожденного.
Однако, сколько бы он ни убивал, натиск сервиторов не ослабевал, автоматы продолжали наступать.
От мощного удара зазвенел наплечник, заставив Тсу'гана сделать шаг назад. Он зарубил нападавшего, но получил новый удар, на этот раз в грудь, не успев закрыться, — и пошатнулся. Уверенность в победе внезапно испарилась, уступив место перспективе бесславной смерти. Нет, Тсу'ган жаждал славы и вовсе не испытывал желания сложить голову в какой-то Императором забытой операции на корабле-кузнице механикусов.
Новая мысль закралась в сознание, в этот раз — уже непрошеная: «Я слишком увлекся, я отрезан от братьев…»
Он попытался отступить в коридор, но обнаружил, что окружен. И прогнал от себя мысль, что за браваду, возможно, придется заплатить жизнью.
Слева изверглось копье огня, опалив край наплечника и заставив вспыхнуть предупреждающие значки на внутришлемном дисплее. Уже почти вскинув руки, чтобы закрыться, Тсу'ган увидел, как падают на колени, а затем осыпаются дымящими кучками объятые пламенем сервиторы. Он увидел, как брат Емек выпустил огнемет, исчерпав последние капли прометия. И еще он увидел, что путь в коридор свободен.
— Отзови своего бойца, Дак'ир! — сердито проорал Тсу'ган по внутренней связи, мысленно оплакивая опаленную броню. — В отличие от тебя, я не хочу, чтобы мне сожгли лицо!
И неохотно буркнул брату Емеку благодарное слово, когда Дак'ир ответил:
— Тогда отходи вместе со своими огнерожденными. Ты слишком увлекся, брат.
Тсу'ган сорвал раздражение на сервиторе, далеко опередившем свою стаю, изо всех сил врезав твари кулаком. Но внутри брат-сержант облегченно выдохнул: он-то знал, что, если бы не осмотрительность Дак'ира, он, вероятнее всего, был бы уже мертв. Однако осознание этого жгло сильнее, чем все мысли о бесславной гибели на борту «Архимедес Рекса». И Тсу'ган твердо решил, что надолго в долгу не останется.