Салат из креветок с убийством
Шрифт:
— Вчера, — сказал Беркович, — Регина приготовила шесть тортов, они в холодильнике. Но никто пока за ними не пришел, а ведь вряд ли она пекла торты на неделю вперед, верно?
— Почему не пришел? — удивилась Катрин. — Утром все приходили, хотели забрать, но полицейский, что тут был, всех прогнал.
Черт, — подумал Беркович. Уж этот Штайнер! Шкуру спущу! Разве можно так работать?
— А как их теперь найти? — сказал он. — У Регины была книга записей? Наверняка была.
— Не знаю… — неуверенно
— Понятно, — вздохнул Беркович, отметив в памяти, что надо будет поискать листки с записями. И, конечно, найти хозяина надрезанного торта. Хотя… Если Регина приготовила торт для продажи, то почему отрезала кусок? Если пекла для себя, то почему кусок оказался отравленным? Может, кто-то принес торт с собой, оставил… И Регина лишь через день решила попробовать? Ведь вчера не приходил никто. Странно все это. Может, женщина покончила с собой?
Будто прочитав его мысль, Катрин сказала:
— О смерти Регина никогда не думала, ей же надо детей поднять…
— Да, конечно, — кивнул старший инспектор. — Скажите, Регина сама ела торты, которые готовила? То есть, я хочу сказать…
— Готовила ли она для себя? — поняла вопрос Катрин. — Ну, конечно! Вчера, например. Пробовала новый рецепт. Хороший торт получился, с заварным кремом, и сверху вишенки.
— Так, — сказал Беркович. — Пойдемте.
Он повел женщину в кухню и открыл холодильник.
— Этот? — спросил он.
— Тот самый, — кивнула Катрин. — Видите, порезанный. Мы еще днем с Региной попробовали по кусочку.
— И вы… хорошо себя чувствуете? — осторожно спросил Беркович.
— Конечно. Отличный торт. А что?
Беркович промолчал. Никто из свидетелей не знал, что Регину отравили. Пусть пока и не знают.
Но если Катрин тоже ела этот торт… Интересно, что скажет Рон? Впрочем, судя по всему, скажет, что торт замечательный, и яда в нем нет. Но, черт возьми, как же тогда…
— Спасибо, Катрин, — сказал Беркович. — Вы мне очень помогли. Я составлю протокол, завтра пришлю подписать, хорошо?
— Конечно, — сказала Катрин и добавила: — Послушайте, я не понимаю… При чем здесь полиция? Далию допрашивали, теперь меня… Протокол зачем-то. Что-то не так с Региной? Сказали, сердечный приступ. Нет? И похороны откладываются.
— Это не ко мне вопрос, — уклончиво сказал Беркович. — Молодая женщина неожиданно умирает… Надо разобраться. Так вы говорите, у нее не было ни врагов, ни друзей…
— Ну… Не считать же Инбаль, она уж месяца два как уехала.
— Инбаль? — насторожился Беркович. — Это кто?
— Инбаль Кедми, — пояснила Катрин. — Они с Региной знакомы с детства. Жили рядом, вместе учились торты печь…
— Вот как! — не удержался от восклицания Беркович. — Инбаль тоже печет?
— Не хуже Регины, — подтвердила Катрин.
— Где она живет? Когда вы ее видели в последний раз?
— Спокойно, старший инспектор! — подняла руки Катрин. — Инбаль два месяца назад уехала в Австралию. Какой-то у нее там родственник, не знаю точно.
— Два месяца, — разочарованно протянул Беркович.
— А отношения у них были сложные, — продолжала Катрин, что-то вспоминая. — То они ссорились, то мирились, то опять… Инбаль на Регину была, конечно, зла.
— Зла? Почему?
— Так Инбаль сначала с Бенци встречалась, они собирались пожениться, а Регина его отбила. Говорит, не хотела… В общем, так получилось. Они тогда подрались. Я это со слов Регины говорю, мы-то с ней позже познакомились, когда она с Бенци сюда переехала. Несколько лет они с Инбаль не разговаривали, а потом помирились, но все равно ссорились иногда. Торты Инбаль отлично печет, не хуже Регины.
Выпроводив Катрин, Беркович еще раз прошел по комнатам, пытаясь вспомнить, о чем же он подумал… что привлекло внимание… нет, не вспомнилось. Он поговорил и с другими соседями, не выяснил ровно ничего, о чем уже не знал бы, запер квартиру и вернулся в управление, решительно не представляя, что делать дальше.
Не заходя в кабинет, старший инспектор спустился в лабораторию к Хану и застал приятеля созерцающим стоявший на столе рядом с компьютером торт — тот самый, с надрезом. Сейчас, впрочем, торт был разрезан на восемь равных частей, пара кусков лежала отдельно, и видно было, что с ними поработали — не зубами, впрочем.
— Терпения не хватило? — встретил Берковича Хан. — Я бы тебе прислал заключение минут через десять.
— Терпения у меня никогда не было, — согласился старший инспектор. — Ну что — яда в торте нет?
— Откуда ты знаешь? — удивился Хан. — Мы только закончили.
— Дедукция, — усмехнулся Беркович. — А если честно — соседка, ее Катрин зовут, вместе с Региной пробовала этот торт вчера днем. Жива и здорова. Никаких признаков отравления. Правда, в холодильнике стоят еще пять тортов…
— Хочешь, чтобы я проверил каждый? — вздохнул Хан.
— Остальные торты сделаны на заказ, никто их не пробовал. К тому же, не стала бы Регина травить собственных заказчиков и себя заодно.
— Глупо, да, — согласился Хан. — Получается, никаких зацепок?
— Шесть тортов, — пробормотал Беркович. — Почему мне с самого начала не дает покоя эта цифра — шесть? С чем-то она у меня ассоциируется, и не могу вспомнить — с чем.
— Вспомнишь в свое время, — сказал Хан. — Не напрягайся, ты же знаешь, это бесполезно.
— Да… — бормотал Беркович. — Шесть тортов… Один надрезанный. Один в форме шляпы. В форме… Черт!