Шрифт:
– - Извозчик! Спишь, чёрт! В Салон де варьете!
– - В Соленый вертеп? Тридцать копеек!
Подъезд и одинокий городовой, торчащий у подъезда, освещены фонарями. Рубль двадцать за вход и двадцать копеек за хранение платья (последнее, впрочем, не обязательно). Вы заносите ногу на первую ступень, и вас обдает уже сильнейшими запахами грошового будуара и предбанника. Слегка подпившие посетители... A propos {Кстати (франц.).}: не ходите в Salon, если вы не того... Быть немножко "подшофе" -- более чем обязательно. Это принцип. Если входящий посетитель улыбается и мигает маслянистыми глазками, то это хороший признак: он не умрет от тоски
Этих дам мы видели здесь и в прошлом году и в позапрошлом. Вы увидите их здесь и в будущем году. Декольте ни одной: и платья нет, и... груди нет. А какие чудные имена: Бланш, Мими, Фанни, Эмма, Изабелла и... ни одной Матрены, Мавры, Палагеи! Пыль ужаснейшая! Частицы румян и пудры, пары алкоголя взвешены в воздухе... Тяжело дышать, и хочется чихнуть...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
– - Как вы невежливы, мужчина!
– - Я-с? А... гм... так-с! Позвольте вам выразиться прозой, что мы очень хорошо понимаем ваши женственные идеи! Позвольте вам предложить ручку-с!
– - Это с какой стати? Вы сперва познакомьтесь... Угостите сперва чем-нибудь!!
Подлетает офицер, берет даму за плечи и поворачивает ее спиной к молодому человеку... Последнему это не нравится... Немножко подумав, он вламывается в амбицию, берет даму за плечи и поворачивает ее в свою сторону...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Сквозь толпу пробирается громаднейший немец с тупой, пьяной физией и во всеуслышание страдает отрыжкой; за ним семенит маленький рябой человечек и пожимает его руку...
– - Э... эк! Гек!
– - Покорнейше благодарю за благородную отрыжку!
– - говорит человечек.
– - Ничаво... Э... эк!
Возле входа в зал толпа... В толпе два молодых купчика усердно жестикулируют руками и ненавидят друг друга. Один красен как рак, другой бледен. Оба, разумеется, пьяны как стельки.
– - А ежели в морррду?
– - Асел!!
– - А ежели... Ты сам асел! Филантроп!!
– - Сволочь! Чего руками махаешь? Вдарь! Да ты вдарь!
– - Господа!
– - слышится из толпы женский голос.
– - Можно ли так браниться при дамах?
– - И дам к свиньям! Чёрта лысого мне в твоих дамах! Тыщу таких кормлю! Ты, Катька, не того... не мешайся! Зачем он меня обидел? Ведь я его не трогал!
К бледному купчику подлетает франт с огромнейшим галстухом и хватает его за руку.
– - Митя! Тятенька здесь!
– - Ннно?..
– - Ей-богу! С Сонькой за столом сидит! Чуть было ему на глаза не попался! Старый чёрт... Уходить надо! Скорей!!.
Митя пускает последний пронзительный взгляд на врага, грозит ему кулаком и стушевывается...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
– -
– - Чёрт с ней! Не желаю! Она на щеколду похожа... Я себе другую мадаму выбрал... Луизу!
– - Что ты? Эту пушку?
– - В том-то и вся, брат, суть, что пушка... По крайности, баба! Не обхватишь!
Фрейлейн Луиза сидит за столом. Она высока, толста, потна и неповоротлива, как улитка... Перед ней на столе бутылка пива и шапка Цвиринтелкина... Контуры корсета грубо вырисовываются на ее большущей спине. Как хорошо она делает, что прячет свои ноги и руки! Руки ее велики, красны и мозолисты. Еще в прошлом году она жила в Пруссии, где мыла полы, варила герру пастору Biersoupe {суп из пива (нем. и франц.).} и нянчила маленьких Шмидтов, Миллеров и Шульцев... Но судьбе угодно было нарушить ее покой: она полюбила Фрица, Фриц полюбил ее... Но Фриц не может жениться на бедной; он назовет себя дураком, если женится на бедной! Луиза поклялась Фрицу в вечной любви и поехала из милого фатерланда {отечества (нем. Vaterland).} в русские холодные степи заработать приданое... И теперь она каждый вечер ходит в Salon. Днем она делает коробочки и вяжет скатерть. Когда соберется известная сумма, она уедет в Пруссию и выйдет за Фрица...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
– - Si vous n'avez rien a me dire, {Если вам нечего мне сказать (франц.).} -- несется из залы...
В зале гвалт... Аплодируют всякому, кто бы ни появился на сцене... Канканчик бедненький, плохонький, но в первых рядах слюнотечение от удовольствия... Взгляните на публику в то время, когда голосят: "Долой мужчин!" Дайте в это время публике рычаг, и она перевернет землю! Орут, голосят, визжат...
– - Шш... ш... ш...
– - шикает в первых рядах офицерик какой-то девице...
Публика неистово протестует шиканью, и от аплодисментов содрогается вся Большая Дмитровка. Офицерик поднимается, поднимает вверх голову и важно, с шумом и звоном, выходит из зала. Достоинство, значит, поддержал!..
Гремит венгерский оркестр. Какие все эти венгерцы карапузики, и как они плохо играют! Конфузят они свою Венгрию!
За буфетом стоят сам г. Кузнецов и мадам с черными бровями; г. Кузнецов виночерпствует, мадам получает деньги. Рюмки берутся приступом.
– - Рррюмку водки! Послушайте! Вводки!
– - Царапнем, Коля? Пей, Мухтар!
Человек со стриженой головой тупо смотрит на рюмку, пожимает плечами и с остервенением глотает водку.
– - Не могу, Иван Иваныч! У меня порок сердца!
– - Плюнь! Ничего твоему пороку не поделается, ежели выпьешь!
Юноша с пороком сердца выпивает.
– - Еще рюмку!
– - Нет... У меня порок сердца. Я и так уж семь выпил.
– - Плюнь!
Юноша выпивает...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
– - Мужчина!
– - умоляет девочка с острым подбородком и кроличьими глазками: -- угостите ужином!
Мужчина ломается...
– - Есть хочу! Одну только порцию...
– - Пристала... Челаэк!
Подается кусок мяса... Девочка ест, и... как ест! Ест ртом, глазами, носом...
У стрельбы в цель идет ожесточенная стрельба... Тирольки, не отдыхая, заряжают ружья... А две тирольки недурны немножко... В стороне стоит художник и рисует на обшлаге тирольку.
– - До свиданиа... Будьте здоговы!
– - кричат тирольки.