Салон "Забвение"

Стиц Джон

— Благодарю, но я зашел из простого любопытства, не более. Боюсь, вы только зря потратите время. — Чье именно время он имел в виду, Кэл не уточнил.

— Мое время никогда не тратится впустую, — возразила она. — Я могу лишь не сразу сообразить, с какой именно целью.

— Хорошо, у меня действительно есть один вопрос.

— Какой?

— Правда ли, что предание о Содоме и Гоморре является центральным в вашем вероисповедании? И вообще, уделяете ли вы ему особое внимание на проповедях?

— Нет,

я бы не сказала. Крупнейшие церковные праздники — это Пасха и Рождество. А почему вас это интересует?

— Тоже из любопытства. Несколько раз мне доводилось слышать эту историю, вот я и спросил.

— Есть люди, считающие, что Бог уничтожил жителей Земли из-за того, что люди причинили планете непоправимый вред.

— Вы тоже так думаете? — поинтересовался Кэл.

— Нет, конечно. Мы проповедуем о любящем и вразумляющем Боге, но не о злом или мстительном. У нас по-прежнему цитируется Ветхий Завет, но мы уже давно не склонны трактовать его буквально.

— А вы не можете назвать мне кого-нибудь, кто верит в теорию, которую вы только что упомянули.

Пастор не стала спешить с ответом.

— Боюсь, что нет, — после долгой паузы тихо промолвила она. — Официально наша церковь не поощряет подобные убеждения. Вам лучше поискать таких людей в других конфессиях.

— Но мне кажется, что они есть и среди ваших прихожан? Или я ошибаюсь.

— Может быть, но кто именно, я не знаю.

Пастор Вельден не умела лгать. По характерному блеску ее глаз Кэл понял, что несколько имен ей все-таки известны. При этом у него сложилось впечатление, что в остальном она сказала правду.

— Благодарю вас, пастор, — сказал Кэл. — Наверное, я скоро вернусь в лоно церкви.

В глазах ее появилось выражение, означавшее: «Однажды язычник — всегда язычник», но тем не менее она вежливо поблагодарила его за беседу и попросила звонить, если возникнут новые вопросы.

Что касается Кэла, то он, удостоверившись, что Расса Толбора дома нет, попросил Винсента связаться с ним.

— Ладно, — ответил тот. — Но неужели нельзя заняться чем-нибудь более полезным, чем сутки напролет трезвонить по телефону?

— А ну-ка шевелись, шимпанзячий мозг. — Кэл скорчил угрожающую физиономию в видеовход Винсента.

— Что за манеры, — сокрушенно промолвил тот, но в следующее мгновение физиономия Толбора появилась на экране.

— Привет, Кэл, — сказал он. — Чем могу быть полезен?

— Я просто подумал, что неплохо бы посидеть где-нибудь, поболтать, пока вы еще здесь. — Кэл напряженно следил за реакцией Толбора.

— В принципе я не против, но тут сейчас такая суета, — как всегда, в последнюю минуту… Может, побеседуем не спеша уже после отлета? Со связью, благодаря тебе, никаких проблем не предвидится.

— Хорошо, так и сделаем. — Кэл вдруг разозлился. — Да, кстати, я тут недавно столкнулся с вашим знакомым, Фарго…

— Фарго? Что-то не припоминаю. А где мы познакомились, он не говорил? — Голос Толбора был абсолютно спокоен, на лице — ни малейших признаков нервозности.

— Сказал, что вы посещали одну церковь.

— Церковь большая… Нет, ей-богу, не помню такого. А это важно?

— Да нет, не обращайте внимания. До свидания.

— Ну что, Винсент? — спросил Кэл, когда Толбор отключился. — Покажи-ка то, что меня интересует.

— Я лично ничего не заметил, — сказал Винсент, выводя на экран увеличенное изображение правого верхнего угла картинки.

— Я тоже. Черт! Наверное, он все-таки не тот. Либо мы имеем дело с заговором, и он — лишь один из заговорщиков. Значит, надо искать другого. Но кого? Лероя Крантца? Тома Хорвата? Пауло Фролла? Или, или, или… — «А может, кто-то из более близких», — подумал он, но дальше развивать эту мысль не захотел.

Однако надо было что-то делать. Кэл поднялся со скамейки и внезапно почувствовал, что сильно проголодался. Впрочем, в такое время перекусить все равно было негде. Он отправился к станции подземки, и в этот момент в голову ему пришла неплохая идея.

Правда, сначала он решил заскочить в информационное агентство — тем более что это было по дороге — и через несколько минут уже стучался в кабинет Мишель.

— В вашей забегаловке подают бифштексы? — спросил он прямо с порога.

— Как насчет бутерброда? — предложила Мишель.

— Годится.

— Только давай поедим здесь, ладно? Я хочу, чтобы ты кое-что послушал.

Когда они вернулись с бутербродами и апельсиновым соком, Мишель включила компьютер.

— Толбор только что имел весьма интересную беседу, — сказала она. — Похоже, ты недавно ему звонил?

Кэл утвердительно кивнул.

— Тебе это, наверное, не понравится, но все равно послушай. — Мишель коснулась кнопки, и в комнату ворвались шорох перекладываемых бумаг и поскрипывание кресла. Затем на этом фоне послышался голос Толбора.

— Знаю, знаю, — говорил капитан. — Он прекрасный специалист и отлично справился с работой. Жаль, что его нельзя включить в экипаж — нам нужны люди с его энергией и способностями. Но меня слегка беспокоит состояние его психики.

— Что навело вас на эту мысль? — спросил второй голос, тоже мужской. Он исходил, по всей видимости, из коммуникационной панели.

— Он недавно звонил мне, — объяснил Толбор. — Предложил встретиться, поболтать, но вел себя как-то странно. Упомянул о каком-то моем друге, имя которого я услышал впервые, а потом вдруг скомкал разговор и отключился.

— Возможно, его мозг не выдержал нагрузки, такое случается.

— Наверное, — согласился Толбор. — От этого, к сожалению, никто не застрахован.

Затем разговор пошел о последних приготовлениях к полету, и Мишель выключила звук. У нее были слегка опухшие глаза, словно она не спала ночь.