Сальто назад
Шрифт:
— Дорогой Ицик, я знаю, что нет ничего хуже, чем менять разработанный план, — Бегин стянул с переносицы большие очки и принялся их усиленно тереть. Его начинала раздражать упёртость Ицхака Хофи, главы «Моссада». — Но, Ицик, на кону не просто существование страны, на кону миллионы жизней.
— Господин премьер, я вас очень уважаю, и даже где-то люблю, но тут вы ошибаетесь. У Саддама даже при самом худшем для нас раскладе, будет всего две небольших бомбочки, таких маленьких почти незаметных, вроде тех, что наши американские друзья сбросили на Хиросиму. Это всего два города, как бы это цинично не звучало, но остальная страна останется нетронутой и главное, целой останется наша армия. Мы даже сможем…
— Как ты не понимаешь! Резко оборвал его Бегин. — Ничего мы уже не сможем! Иракские, Сирийские, Иорданские дивизии тут же, как стервятники налетят на нас со всех сторон. Отбиться мы уже не сможем, как бы храбро не сражались наши парни. Я требую ускорить операцию «Опера». Саддамовский ядерный центр должен быть уничтожен до начала мая. Надеюсь, что ты, дорогой Ицик, понял меня правильно?
— Таки, это приказ? А что, нельзя всё-таки…? Может воздействовать на Ирак дипломатическими методами? Или уничтожить реактор при помощи диверсантов? Это более рискованно. Зато более цивилизованно и — по крайней мере, на первых порах — у мирового общественного мнения будет ассоциироваться с саудовскими агентами, о происках которых много говорят в Багдаде.
— Нет, нельзя. Самое позднее, через месяц дело должно быть сделано и сделано хорошо. — Бегин протянул руку, давая знать, что встреча закончена.
«Моссаду» пришлось в срочном порядке завершить подготовку к налёту, продавить руководство ВВС страны, которое тоже долго сопротивлялось резкому сокращению сроков. Однако Хофи умел быть убедительным не менее чем Бегин.
Саддам Хусейн торопился, он прекрасно понимал, что в ближайшее время может стать мишенью для американских сил, которые медленно, но верно скапливались на базах Омана, Катара и Бахрейна. В планах у него маячило осуществление общей арабской мечты — уничтожение ненавистного государства иудеев, оккупировавших священный Эль-Кудс. На этот раз у арабов всё должно было получиться, ведь благодаря быстрой и лёгкой победе над одряхлевшими и разжиревшими монархами, Саддаму удалось сконцентрировать в своих руках небывалые силы. Всего один рывок и проклятое иудейское царство будет сброшено в море навсегда. А если у него в руках будет Бомба, то никто не посмеет ему ответить. Никто не поднимет руку на нового лидера арабского мира. Все арабские страны будут плясать под его дудку. Ни одной базы проклятых крестоносцев не останется на Ближнем Востоке! Ни одной! Какие же европейцы всё-таки продажные сволочи! Сами готовы продать верёвку, на которой их повесят.
Такие мысли всегда приводили Иракского диктатора в хорошее настроение. Работы по установке реактора шли по графику и должны были завершиться к июню. Реактор был установлен рядом с действовавшим советским в подземном центре «Сабааташр таммуз». Наладкой аппаратуры занималась небольшая группа, около 20 человек, французских специалистов. Эти учёные не знали, что им уготована печальная участь, Саддам не планировал оставлять свидетелей. Он окажет высокую честь франкам. Расстреляет их лично.
Операцию под кодовым названием «Вавилон» ещё в сентябре прошлого года было поручено разработать группе специалистов из оперативного управления ВВС Израиля. Возглавили работу группы начальник управления полковник Эфраим Селла и лучший стратег ВВС тридцатидвухлетний полковник Ганев Зви. Фактически только эти два офицера плюс премьер и начальник Генштаба знали о конечной цели операции. От американских союзников были получены точные координаты и аэрофотоснимки цели.
10 февраля в пять часов пополуночи с воздушной базы «Бикат-Увда», надсадно ревя двигателями, поднялись восемь F16. Ещё через десять минут, у самой границы с Иорданией, к штурмовикам присоединились истребители прикрытия. Машины взяли курс строго на юг, чтобы часть пути пройти над заливом Акабы. Оставив внизу огни Эйлата, они пронеслись стрелой над заливом, потом миновали неорганизованные территории Хиджаза, где после разгрома Саудовской Аравии царила анархия. Там никто не наблюдал за воздухом, потому что Иорданские ПВО просто не успели оборудовать здесь РЛС наблюдения.
Через полчаса перед самым рассветом внизу показались подсвеченные зелёным минареты Багдада. Израильтяне взяли чуть к югу и по координатам вышли прямиком на цель. Тёмные пятна построек хорошо были заметны на более светлом фоне каменистой пустынной почвы.
Майор ВВС Йорам Эйтан на снижении выполнил боевой разворот и выпустил все четыре «Маверика» по заданным координатам. Не оглядываясь, и не вникая в детали происходящего на земле, майор рванул машину вверх, чтобы на максимальной высоте проследовать через Сирийскую территорию до родной базы. Остальные семь лётчиков сделали точно также. Иракский реактор был полностью разрушен.
О том, что у Ирака больше нет реактора «Осирак» Саддаму Хуссейну доложили только утром, справедливо полагая, что он не потерпит плохих вестей.
— Почему меня не разбудили сразу, в момент израильской атаки? — гневно вращал большими выпученными глазами диктатор Ирака. — Это предательство, заговор или простая тупость?
Кровь прилила к его лицу. Саддам стоял, грозно нахмурившись, за рабочим столом. Упёршись в стол кулакам, он слегка покачивался корпусом. Глаза его из-под нахмуренных густых бровей глядели куда-то в пространство.
— Срочно! Соедините меня с Мохамедом Аль-Джабури. — Прорычал он секретарю. А когда тот протянул трубку, Саддам схватил её и, не прижимая к уху, заорал прямо в микрофон.
— Мохаммед, бросай всё, слушай меня! Все русские ракеты, что в Эр-Рутбе пусть летят на головы подлых еврейских тварей.
— Но, мой президент…
— Никаких но! Срочно, как только заправите, так и запускайте. Это приказ! Если не попадёте хотя бы по Хайфе, то расстреляю всё командование. Это тебе понятно?
— Так точно, мой президент!
— Генерала Аль-Шаммари ко мне, — наконец придя в себя, громко крикнул он секретарю. — Пусть доставят как можно быстрее. И Ад-Дури тоже, а Тульфаха в обязательном порядке!
Через четверть часа все названные лица были доставлены в столичную резиденцию.
— Как!? Как, скажите мне ради Аллаха! Как могли эти презренные йахуди обвести вас вокруг пальца? Притом, что вам народ дал самое лучшее оружие, самое лучшее снаряжение, деньги и власть. — От возбуждения Саддам даже притопывал ногой. — Объясните мне, господа начальники, а то я не понимаю. И не дай вам Аллах, не назвать внятно и чётко причины…
— По нашим агентурным данным израильтяне, будь они прокляты, планировали налёт только в июле. Мы даже знали, как они назвали эту операцию — «Опера», гореть им в аду. У нас к этому времени были бы готовы ядерные заряды, мы бы успели применить их первыми. — Набравшись смелости, попытался перевести истерику диктатора в конструктивное русло его двоюродный брат и министр обороны Аднан Тульфах.
Всемогущий диктатор, молча, смотрел в одну точку. Он сложил руки за спиной и раскачивался с пятки на носок добротных красно-коричневых туфель сделанных в Италии. Собравшиеся с ужасом наблюдали, как багровеет лицо диктатора, как на его высоком лбу выступают капли пота, как темнеет светлооливковая форменная рубашка на груди и подмышками. Пауза длилась, нарушаемая только жужжанием каких-то насекомых.