Сальватор. Том 2
Шрифт:
– Придется вам постараться, чтобы хватило, учитывая, что у вас не будет ни секундой больше, – предупредил человек, выкладывая часы на стол перед г-ном Жакалем.
Затем он отошел назад и занял свое место среди окружавших г-на Жакаля заговорщиков.
Тот бросил взгляд на часы. Одна минута уже истекла. Ему показалось, что часы стали тикать быстрее и стрелка движется прямо на глазах.
Он едва не лишился чувств.
– Что же вы не пишете? – спросил все тот же человек.
– Сейчас, сейчас, – ответил г-н Жакаль.
Судорожно сжав перо, он стал водить им по бумаге.
Понимал ли он сам, что пишет? Этого мы утверждать не можем. Кровь прихлынула к голове, в висках у него стучало, ему казалось, что вот-вот его хватит апоплексический удар. Зато он почувствовал, как его ноги остывают с пугающей быстротой.
Обступившие его люди не издавали ни звука, ветви деревьев будто замерли, ни одна травинка на земле не смела шевельнуться.
В ночной тиши слышался лишь скрип пера да изредка – звук рвущейся под пером бумаги: так нервна и порывиста была водившая пером рука.
Желая передохнуть, г-н Жакаль поднял голову и огляделся или, скорее, попытался это сделать. Однако он сейчас же снова уткнулся в свою бумагу, испугавшись мрачных лиц вокруг.
Господин Жакаль не мог продолжать.
Человек с часами подошел к нему и сказал:
– Пора заканчивать, сударь: ваше время истекло.
Господин Жакаль вздрогнул. Он заявил, что на дворе довольно холодно, а он не привык работать на свежем воздухе, особенно по ночам, что рука у него дрожит, как могли заметить присутствовавшие, и, учитывая обстоятельства, он просит у собравшихся снисхождения. Словом, он собрал все возможные причины, какие обычно находит любой человек за минуту до смерти, чтобы хоть на несколько мгновений оттянуть развязку.
– У вас есть еще пять минут, – сказал все тот же человек, возвращаясь в ряды карбонариев.
– Пять минут! – вскричал г-н Жакаль. – Да как вы можете?! Чтобы обдумать завещание, написать его, подписать, перечитать, сверить!.. Пять минут на работу, на которую требуется месяц, да еще в полнейшем спокойствии! Признайтесь, господа:
то, что вы мне предлагаете, просто безрассудно!
Карбонарии его не перебивали. Затем уже знакомый нам человек подошел и бросил взгляд на часы.
– Пять минут истекли! – объявил он.
Господин Жакаль закричал.
Круг сомкнулся, и г-ну Жакалю показалось, что он сейчас задохнется за этой стеной из человеческой плоти.
– Подпишите завещание, – приказал человек с часами, – и давайте на этом закончим.
– У нас есть более неотложные и важные дела, чем ваши, – прибавил другой карбонарий.
– И так времени уже потеряно предостаточно, – возмутился третий.
Человек с часами подал г-ну Жакалю перо.
– Подпишите! – приказал он.
Господин Жакаль взял письмо и, продолжая возражать, расписался.
– Готово? – спросили из толпы.
– Да, – отозвался человек с часами.
Он обратился к г-ну Жакалю:
– Сударь! От имени всех присутствующих здесь братьев клянусь Богом, что ваше завещание будет в точности соблюдено, а ваша последняя воля исполнена.
– Ступайте вперед! – приказал другой человек, не произносивший до того ни слова; судя по его атлетическому сложению, ошибиться было невозможно: очевидно, тайный трибунал облек его полномочиями палача.
Он крепко схватил г-на Жакаля за шиворот и провел сквозь толпу, расступившуюся перед жертвой и палачом.
Господин Жакаль, увлекаемый великаном, прошел еще около десяти шагов по лесу, как вдруг заметил в сумерках на ветке веревку, покачивавшуюся над свежевырытой могилой. Неожиданно из глубины леса вынырнули двое и преградили ему путь.
XXVII.
Глава, в которой г-ну Жакалю предлагают выбрать самому, как спасти г-на Сарранти
Как мы уже сказали, перед г-ном Жакалем закачалась, подобно страшной лиане, веревка. Она должна была стать, как сказал бы г-н Прюдом, не прекраснейшим, но последним делом его жизни. Сильная рука схватила г-на Жакаля за шиворот и оторвала от земли, и роковая петля вот-вот готова была обвить его шею. В последнюю минуту два человека вдруг словно выросли из-под земли, но с какой стороны? Никто не мог бы этого сказать, а уж г-н Жакаль – во всяком случае.
Нетрудно догадаться, что в это время в голове у него помутилось и он плохо понимал, что происходит вокруг.
Один из пришедших вытянул руку и произнес одно-единственное слово:
– Стойте!
Брат, исполнявший роль палача – это был не кто иной, как наш знакомый Жан Бычье Сердце, – выпустил г-на Жакаля, и тот опустился на ноги и вскрикнул от радости и удивления, узнав Сальватора в человеке, приказавшем: «Стойте!»
Это действительно был Сальватор: он пришел в сопровождении брата, которого генерал Лебастар де Премон отправил с запиской начальника полиции, чтобы освободить Сальватора.
– Ах, дорогой господин Сальватор! – вскричал г-н Жакаль, не сдержав радости. – Я вам обязан жизнью.
– Насколько я помню, это уже во второй раз, – строго проговорил в ответ молодой человек.
– Во второй, в третий, – поспешил вставить г-н Жакаль, – я признаю это перед Небом, а также перед этим инструментом казни. Испытайте мою признательность, и вы увидите, умею ли я быть благодарным.
– Хорошо, я сделаю это теперь же… Когда имеешь дело с такими людьми, – как вы, господин Жакаль, нельзя давать остынуть благородным порывам. Следуйте, пожалуйста, за нами.
– О, с удовольствием! – обрадовался г-н Жакаль, бросив прощальный взгляд на разверстую могилу и болтавшуюся над ней веревку.
Он поспешил вслед за Сальватором. Проходя мимо Жана Бычье Сердце, он невольно вздрогнул. А плотник заключал шествие и словно давал понять г-ну Жакалю, что тот, возможно, не навсегда прощался с веревкой и ямой, от которых сейчас удалялся.
Через несколько секунд они подошли к месту, где г-н Жакаль так долго сочинял свое завещание.
Карбонарии еще не разошлись и переговаривались вполголоса.