Сальватор. Том 2
Шрифт:
Он снял пару двуствольных пистолетов, висевших в изголовье его кровати, бегом спустился по лестнице, побежал в конюшни, сам заложил в коляску пару лошадей. Он рассчитывал доехать в ней до Сен-Клу, там нанять почтовый экипаж, поручить хозяину заботу о собственных лошадях до своего возвращения и ехать в Бельгию.
Через двадцать часов, платя форейторам двойные прогонные, он пересечет границу.
Когда коляска была готова, он сунул пистолеты в карман дверцы, распахнул ворота, чтобы лишний раз не спускаться с козел, и поднялся в дом за вещами.
Чемодан оказался неподъемным. Г-н Жерар попытался взвалить его на плечо, но понял, что это бесполезно.
Он решил дотащить его до кареты волоком.
Но в ту минуту, как он наклонился, чтобы схватить его за кожаную ручку, со стороны лестницы ему послышался едва уловимый шум, похожий на шелест одежды. Он в ужасе обернулся.
В темном дверном проеме возник белый силуэт. Дверь напоминала нишу, белая фигура – статую. Что означало это видение?
Кто бы это ни был, г-н Жерар отступил.
Призрак с трудом оторвал ноги от земли и сделал два шага вперед.
Если бы не омерзительная и невыразительная физиономия убийцы, можно было подумать, что вы присутствуете на представлении «Дон-Жуана» в тот момент, как командор, шагая по плитам пиршественной залы, заставляет отступать перед собой испуганного гостя.
– Кто здесь? – спросил наконец г-н Жерар, стуча зубами от страха.
– Я! – отозвался призрак глухим голосом, словно поднимавшимся из преисподней.
– Вы? – переспросил г-н Жерар, вытянув шею и пристально вглядываясь; он безуспешно пытался разглядеть вновь прибывшего: от страха ему словно упала на глаза пелена. – Кто вы?
Призрак ничего не ответил и сделал еще два шага вперед.
Он очутился в круге света, отбрасываемого свечой, и опустил капюшон.
Пришелец и в самом деле походил на привидение невероятной худобой и смертельной бледностью.
– Монах! – вскричал убийца тем же голосом, каким он сказал бы: «Я погиб!»
– Наконец-то вы меня узнали! – молвил аббат Доминик.
– Да… да… да… Я вас узнаю! – пролепетал г-н Жерар.
Потом он обратил внимание на видимую слабость монаха, подумал о том, какую скромную и благую миссию ему надлежит исполнить на земле, и чуть смелее продолжал:
– Что вам от меня угодно?
– Я сейчас все объясню, – тихо проговорил монах.
– Не сейчас! – остановил его г-н Жерар. – Завтра… послезавтра.
– Почему не теперь же?
– Я на день уезжаю из Парижа, я очень спешу и не могу отложить свой отъезд ни на минуту.
– Вам все-таки придется меня выслушать, – твердо вымолвил монах.
– В другой раз, не сегодня, не сейчас.
Господин Жерар взялся за чемодан. Он сделал два шага к двери и потянул его за собой.
Монах отступил, загородив собой дверь.
– Вы не пройдете! – сказал он.
– Пустите! – взвыл убийца.
– Нет! – спокойно, но твердо возразил монах.
Господин Жерар понял, что между ним и призраком должно произойти нечто страшное. Он бросил взгляд на то место, где обычно висели пистолеты. Но только что он сам их снял и отнес в коляску.
Он огляделся в поисках хоть какого-нибудь оружия.
Ничего.
Он судорожно порылся в карманах, надеясь обнаружить нож.
Нет!
– А-а! Ну да! Вы хотите меня убить, как убили своего племянника! – сказал монах. – Но даже если бы у вас в руках оказалось сейчас оружие, вам меня не убить. Господу угодно, чтобы я жил!
При виде его уверенного лица, слыша его торжественный голос, г-н Жерар почувствовал, как им снова овладевает ужас.
– Не угодно ли вам все-таки выслушать меня? – продолжал монах.
– Говорите! – скрипнул зубами г-н Жерар.
– Я пришел в последний раз, – печально молвил монах, – просить вашего разрешения обнародовать вашу исповедь.
– Вы же требуете моей смерти! Это все равно что отвести меня за руку на эшафот. Никогда! Никогда!
– Нет, я не требую вашей смерти. Если я получу ваше разрешение, освобождающее меня от клятвы хранить молчание, я не стану мешать вашему отъезду.
– Ну да! А как только я ступлю за порог, вы на меня донесете, сообщите обо мне по телеграфу, и через десять лье отсюда я буду арестован… Никогда, никогда!
– Даю вам слово, сударь, – а вы знаете, какой я раб своего слова, – что я воспользуюсь этим разрешением завтра не раньше полудня.
– Нет, нет, нет! – повторил г-н Жерар, находя удовольствие в жестокости своего отказа.
– Завтра в полдень вы уже будете за пределами Франции.
– А если вы добьетесь моей выдачи?
– Я не стану этого делать. Я миролюбивый человек, сударь.
Я прошу, чтобы преступник раскаялся, а вовсе не требую его наказания. Я не вашей смерти хочу, а того, чтобы остался в живых мой отец.
– Никогда! Никогда! – завопил убийца.
– Это невыносимо! – проговорил аббат Доминик, словно разговаривая сам с собой. – Вы меня не слышите? Не понимаете моих слов? Не видите, как я страдаю? Не знаете, что я прошел восемьсот лье пешком, побывал в Риме, добивался от его святейшества разрешения обнародовать вашу исповедь и… и не получил такого разрешения?
Господину Жерару показалось, что над ним пролетела сама Смерть, но на сей раз она не задела его своим крылом.
Негодяй воспрял духом.
– Как вам известно, – сказал он, – ваше обязательство передо мной остается в силе. После моей смерти – да! Но пока я жив – нет!
Монах вздрогнул и машинально повторил:
– После его смерти – да! Пока жив – нет!..
– Дайте-ка мне пройти, – продолжал г-н Жерар. – Вы против меня бессильны.
– Сударь! – проговорил монах и, раскинув белые руки в стороны, чтобы загородить преступнику путь, стал похож на распятого праведника; сходство подчеркивала бледность его лица. – Вы знаете, что казнь моего отца назначена на завтра, на четыре часа?