Сальватор. Том 2

Дюма-отец Александр

– Когда я узнал о прибытии во Францию генерала Лебастара де Премона, – несколько увереннее продолжал г-н Жакаль, – а произошло это после неудачного бегства короля Римского…

– Так вы уже давно знали, что я в Париже? – удивился генерал.

– Я узнал об этом четверть часа спустя после вашего прибытия, – ответил г-н Жакаль.

– И не приказали меня арестовать?

– Позвольте вам заметить, генерал, что это было бы величайшей глупостью: если бы я вас арестовал с самого начала, я не знал бы цели вашего приезда или знал бы лишь то, что вы захотели бы мне сообщить. Напротив, предоставив вам свободу действий, я оказался в курсе всех событий. Сначала я решил, что цель вашего появления –

вербовка сторонников Наполеона Второго. Я ошибся. Однако благодаря предоставленной вам свободе я узнал, что вас связывают с господином Сарранти дружеские отношения. Мне донесли о вашей поездке в парк Вири. Наконец, когда мне стало известно о том, что вы, генерал, примкнули во Флоренции к карбонариям и стали масоном в ложе Железного Горшка, я решил, что вы действуете в интересах господина Сарранти и можете рассчитывать на пятьсот, тысячу, даже две тысячи человек для его спасения. Как видите, я ошибся всего на двести человек. Потом я себе сказал: генерал богат как набоб, он скупит все оружие в городе. Но от самих оружейников я и узнаю, сколько он купил оружия и, следовательно, сколько человек он рассчитывает привлечь на свою сторону. За неделю в Париже были куплены тысяча триста пар пистолетов и восемьсот охотничьих ружей, а если учесть, что сто пар пистолетов были куплены публикой и двести ружей охотниками, то на заговорщиков приходится шестьсот ружей и тысяча двести пар пистолетов; что до кинжалов, то вы купили их от восьмисот до девятисот.

– Все именно так, – подтвердил генерал.

– Что же я сделал потом? – продолжал г-н Жакаль. – Да то, что сделали бы на моем месте вы. Я подумал: генерал вооружит две тысячи человек, значит, я вооружу шесть тысяч.

Треть из них я еще со вчерашнего дня разместил в подземелье ратуши. Еще две тысячи человек спрятались нынче ночью в соборе Парижской Богоматери. Двери собора будут заперты сегодня весь день под предлогом ремонта. Наконец, последние две тысячи человек пройдут через весь Париж под видом того, что направляются в Курбевуа, а сами остановятся на Королевской площади и ровно в половине четвертого двинутся прямо на Гревскую площадь. Как видите, ваши тысяча восемьсот человек будут со всех сторон окружены моими шестью тысячами. Вот, генерал, мои планы стратега и филантропа. Как стратег я вас переиграл.

У меня превосходство в оружии, знамени, униформе, наконец, в численности. Как филантроп говорю вам: вы рискуете напрасно, потому что ваши намерения разгаданы. Кроме того, и об этом не мешало бы подумать, господин Сальватор, вы проиграете на выборах. Вы напугаете буржуа, которые на несколько дней закроют свои лавочки и отвернутся от вас. Роялисты станут кричать, что Наполеон Второй якшается с якобинцами, а все добропорядочные граждане должны объединиться против Революции… Вот, по моему мнению, каковы будут последствия этой катастрофы.

Я высказал вам свои соображения, а вы вольны поступать, как сочтете нужным, но от чистого сердца предупреждаю вас, что это предприятие не спасет господина Сарранти, вас же погубит навсегда, тем более что вы попытались бы спасти не бонапартиста или республиканца, а вора и убийцу, как показало следствие.

Сальватор и генерал Лебастар де Премон обменялись взглядом, понятным всем карбонариям.

– Вы правы, господин Жакаль, – заметил Сальватор. – И хотя вы – единственная причина зла, которое может с нами произойти, я благодарю вас от имени всех членов братства, как присутствующих, так и тех, кого здесь нет.

Он обвел собравшихся взглядом и спросил:

– Может ли кто-нибудь предложить лучший план?

Никто не ответил.

Господин Жакаль тяжело вздохнул. Он был в отчаянии. Карбонарии в большинстве своем разделяли это отчаяние. Один Сальватор сохранял свою непоколебимую ясность. Как орел парит над облаками, так и он словно парил над людскими судьбами.

XXVIII.

Глава, в которой средство найдено

После минутного затишья послышался голос Сальватора: – А ведь такое средство есть, господин Жакаль. – Ба! И какое же? – удивился тот. – Очень простое, именно поэтому вы его, вероятно, и не учли, – продолжал Сальватор.

– Говорите скорее! – воскликнул г-н Жакаль; ему больше, чем кому бы то ни было из присутствовавших, не терпелось услышать ответ Сальватора.

– Мне придется повториться, – сказал Сальватор. – Однако раз вы не поняли в первый раз, может быть, вы лучше воспримете мою мысль, когда я выскажу ее еще раз?

Господин Жакаль слушал с удвоенным вниманием.

– Зачем я пришел к вам, господин Жакаль, перед тем как меня задержали?

– Вы положили мне на стол вещественное доказательство невиновности господина Сарранти. Вы уверяли, что это скелет мальчика, обнаруженный в саду ванврского особняка, принадлежавшего господину Жерару. Вы это имели в виду, не так ли?

– Совершенно верно, – кивнул Сальватор. – А зачем я представил вам эти вещественные доказательства?

– Чтобы я доложил о них господину королевскому прокурору.

– Вы сделали это? – строго спросил молодой человек.

– Клянусь вам, господин Сальватор, – поспешил ответить г-на Жакаль проникновенным тоном, – что я как раз собирался к его величеству в Сен-Клу с намерением поговорить с находившимся там господином министром юстиции о вещественных доказательствах, которые вы мне представили.

– Покороче, пожалуйста, у нас мало времени. Вы этого не сделали?

– Нет, меня арестовали по дороге в Сен-Клу, – ответил г-н Жакаль.

– То, что вы не сделали в одиночку, мы сделаем вместе.

– Не понимаю вас, господин Сальватор.

– Вы проведете меня к королевскому прокурору и изложите ему обо всех фактах так, как вы их понимаете.

Как бы ни был заинтересован г-н Жакаль в таком решении, он, казалось, отнюдь не хватался за него обеими руками, как рассчитывал Сальватор.

– Ну что ж, я готов, – небрежно бросил начальник полиции, с сомнением покачав головой.

– Кажется, вы не разделяете мое мнение, – заметил Сальватор. – Вы не одобряете мой план?

– Так точно.

– Изложите свои соображения.

– Даже если мы представим господину королевскому прокурору убедительнейшие доказательства невиновности господина Сарранти, приговор суда останется в силе. Как бы ясны ни казались доказательства, его не выпустят на свободу. Ведь придется начинать новое расследование, затевать новое разбирательство в суде. Тем временем господин Сарранти по-прежнему будет оставаться в суде. Следствие может длиться долго: год, два, десять лет… Оно может никогда не кончиться, если кто-либо в этом заинтересован. Предположим, что господину Сарранти это надоело. Он теряет мужество, впадает в маразм, некоторое время воюет со сплином. Наконец однажды ему приходит в голову покончить с собой.

Господин Жакаль замолчал, желая оценить произведенное его словами действие: все сто слушателей разом вздрогнули, будто от электрического удара.

Господин Жакаль и сам не на шутку испугался, что послужил причиной такого волнения. Он подумал, что для него это нежелательно и может обратить гнев собравшихся на него самого, а потому торопливо прибавил:

– Заметьте, господин Сальватор, и объясните этим господам, что я лишь передаточное звено в этой машине. Я получаю импульс, а не даю его. Я не командую, а исполняю приказы. Мне говорят: «Делайте», и я повинуюсь.