Сальватор
Шрифт:
Госпожа де Моранд приехала туда десятью минутами после Кармелиты.
Войдя в дом, Кармелита увидела, как маленькая Абей, стоя на коленях на табурете, находившемся перед Региной, как настоящая кокетка с увлечением слушала старшую сестру, рассказывающую подробности прошедшего вечера.
Когда Регина поведала об обмороке Кармелиты, объяснив его ужасной жарой в гостиной, в комнату вошла сама Кармелита. Девочка бросилась к ней на шею, нежно поцеловала и спросила, как Кармелита себя чувствует.
У Регины были две причины увидеться с Кармелитой: прежде всего она хотела узнать о состоянии ее здоровья, а затем, если Кармелита сможет рассказать об этом лично, передать ей приглашение на праздник в министерстве иностранных дел, который должен был состояться вечером. Девушка могла по своему усмотрению прибыть на этот бал в качестве гостьи или артистки, сама решить – будет она там петь или же не будет.
Кармелита приняла приглашение в качестве артистки. Накануне у нее было такое тяжелое и в то же время такое спасительное испытание, что отныне ей уже ничто не казалось страшным. Она больше не боялась никакой публики, даже той, что должна была собраться в министерстве, которое имело такое отдаленное отношение к искусству. И никто больше не смог бы испугать ее больше, чем то привидение, которое она увидела накануне.
Таким образом подруги условились, что Кармелита отправится на бал в качестве артистки, что там она будет под покровительством Регины, которая и представит ее публике.
И тут в гостиную вошла госпожа де Моранд.
Ее появление вызвало восклицание восторга, которое вырвалось одновременно у обеих подруг и у маленькой Абей, очень любившей госпожу де Моранд.
– Ах, вот и бирюзовая фея! – воскликнула Абей.
У госпожи де Моранд были самые прекрасные в Париже бирюзовые украшения. Именно поэтому Абей и звала ее так. Свою сестру она называла феей милосердия Каритой из-за ее приключения с Рождественской Розой, а Кармелите дала имя певчей феи Фоветты из-за ее замечательного голоса. Фрагола же была у нее феей Милашкой по причине тонкой талии и очаровательной шейки. Когда все четыре женщины собирались вместе, Абей утверждала, что все королевство фей было в сборе.
В этот день всем четырем феям суждено было собраться вместе, поскольку едва госпожа де Моранд расцеловалась с двумя своими подружками и села рядом с ними, как открылась дверь и слуга объявил о приходе Фраголы.
Все три женщины бросились навстречу своей подруге, с которой им удавалось увидеться довольно редко. Женщины расцеловались, а в это время Абей, которой не терпелось получить свою долю ласки Фраголы, прыгала вокруг подруг с криками:
– А я! А меня! Ты разве меня больше не любишь, фея Милашка?
Тогда Фрагола повернулась к Абей, подняла ее, словно птичку, и расцеловала девочку.
– Мы так редко видим тебя, дорогая! – сказали хором Регина и госпожа де Моранд. Кармелита же, у постели которой во время ее болезни Фрагола, как добросовестная сиделка, провела многие дни и ночи, не могла упрекнуть подругу в этом и только молча пожала ей руку.
– Но, сестрицы, – сказала Фрагола, – вы – принцессы, а я всего лишь бедная Золушка. И я должна сидеть дома…
– Ах! Ты не Золушка, – сказала Абей. – Ты – Трилби.
Девочка только что прочла сказку Шарля Нодье.
– Если только не происходят важные события, не случаются серьезные вещи… Тогда я набираюсь смелости и прихожу к вам, дорогие сестрички, чтобы спросить у вас, любите ли вы меня по-прежнему?
Ответом ей стали три поцелуя.
– Важные события?.. Серьезные вещи?.. – повторила Регина. – И правда, на твоем прекрасном лице читается печаль.
– С тобою приключилось какое-то несчастье? – спросила госпожа де Моранд.
– С тобой… или с ним? – задала вопрос Кармелита, понимавшая, что не всегда самое страшное может случиться с самим человеком.
– О! Слава богу, нет! – воскликнула Фрагола. – Ни со мной, ни с ним. Но беда случилась с одним нашим другом.
– С каким же? – спросила Регина.
– С аббатом Домиником.
– Ах, да! – воскликнула Кармелита. – Что с его отцом?..
– Приговорен!
– К смерти?
– К смерти!
Женщины вскрикнули.
Доминик был другом Коломбана, он был и их другом.
– Что мы можем для него сделать? – спросила Кармелита.
– Может быть, попросить помиловать мсье Сарранти? – произнесла Регина. – Мой отец в довольно близких отношениях с королем.
– Нет, – ответила Фрагола, – попросить надо о гораздо менее сложном одолжении, милая моя Регина. И попросить об этом должна ты.
– О чем же? Рассказывай!
– Надо добиться аудиенции у короля.
– Для кого же?
– Для аббата Доминика.
– На какой день?
– На сегодня.
– И это все?
– Да… По крайней мере это все, о чем он сейчас просит.
– Позвони, дитя мое, – обратилась Регина к Абей.
Абей позвонила.
А потом, снова подойдя к сестре, спросила:
– Ой, сестричка, неужели его убьют?
– Мы сделаем все, что будет возможно для того, чтобы этого несчастья не случилось, – ответила Регина.
В этот момент в дверях появилась Нанон.
– Прикажите немедленно заложить карету, – сказала Регина, не желавшая терять ни минуты времени. – И предупредите моего отца, что я еду в Тюильри по делу чрезвычайной важности.
Нанон ушла.
– К кому же ты едешь в Тюильри? – спросила госпожа де Моранд.
– К кому же еще, как не к очаровательной герцогине Беррийской?
– О, ты едешь к Мадам? – вмешалась маленькая Абей. – Я хочу поехать с тобой. Мадемуазель сказала, что я могу приезжать к ней всякий раз, когда папа или ты приедешь навестить Мадам.
– Ну, тогда едем!
– О, какое счастье! Какое счастье! – закричала Абей.
– Милое дитя! – воскликнула Фрагола, обнимая девочку.
– Да, а пока сестра будет говорить Мадам, что аббату Доминику надо увидеться с королем, я скажу Мадемуазель, что мы хорошо знаем аббата, что не надо, чтобы его папе сделали больно.