Сальватор
Шрифт:
Те, кто занимался политикой, рассказывали тем, кто желал их слушать, что этот парк, являясь частью земель, на которых некогда стояла обитель, перед которой казнили маршала Нея, был куплен семьей маршала вместе с домом, прилегающим к этому печальному месту. И что семья маршала, словно совершая обряд освящения, бросила в колодец ключ от дома, а ключ от ворот – через ограду и удалилась, не смея обернуться и посмотреть назад.
В конце концов этот дом, куда никто никогда не входил, эта обитая железом дверь, истории об ограблениях, об убийствах, о похищениях людей и
Ворота сада находились на улице Ада, но вход в дом располагался и располагается поныне на Восточной улице под номером 37. То есть это был предпоследний дом перед Обителью.
По несчастью, в те времена я не был богат – не хочу сказать, что я богат теперь, – и не мог приобрести тот волшебный ключик, которым, как говорят, открываются все двери, ворота и решетки. Но и без этого ключика для того, чтобы проникнуть в этот недоступный дом, я пустил в ход все просьбы, хитрости и интриги. Но ничто не помогло.
Можно было бы взять его штурмом. Но это было делом серьезным: вторжение в чужие владения преследовалось Уголовным кодексом, и если бы меня схватили во время моего ночного посещения этого девственного леса и необитаемого – а возможно, и обитаемого, как знать? – дома, мне было бы очень трудно убедить моих судей в том, что меня привело туда простое любопытство.
Кстати, я уже настолько привык проходить мимо этой стены, за которой росли густые деревья, образовывавшие как бы навес над улицей, что вместо того, чтобы ускорить шаг, как я делал это поначалу, я замедлял шаги и иногда останавливался, ловя себя на мысли о том, что готов был пропустить любовное свидание и, если бы это было возможно, посетить этот фантастический сад.
Он был именно фантастическим, вы сами в этом вскоре убедитесь.
Июльским вечером 1826 года, то есть приблизительно за год до тех событий, о которых мы вам сейчас расскажем, когда я, готовясь пойти на свидание, поужинал в Латинском квартале, а к девяти часам уже направлялся к Восточной улице, я, как это уже у меня было принято, поднял глаза на таинственный дом, то увидел на уровне второго этажа огромную табличку, на которой крупными буквами были написаны два слова:
ПРОДАЕТСЯ ДОМ
Я резко остановился, подумав, что неправильно прочел. Потом протер глаза: нет, это не было ошибкой. На фасаде были написаны именно эти два слова: «Продается дом».
– Ах, черт побери! – сказал я себе. – Вот прекрасный случай, которого я так долго ждал. Не будем его упускать!
Я бросился к двери, довольный тем, что теперь у меня было что ответить на вопрос, что я там делаю, и громко постучал. Ответа не было.
Я снова постучал. И снова не получил ответа!
Я еще несколько раз стукнул железным молотком по двери, но результат был все тем же.
Тогда я оглянулся и увидел, что на меня смотрит цирюльник, стоящий на пороге своего дома.
– К кому следует обратиться, – спросил я его, – чтобы осмотреть этот дом?
– Вы хотите осмотреть этот дом? – спросил он с удивлением.
– Да… Разве он не продается?
– Действительно, утром я видел на фасаде это объявление. Но дьявол меня побери, я не знаю, кто прибил это объявление!
Сами понимаете, что мнение этого цирюльника, так совпавшее с моим собственным мнением, вместо того, чтобы уменьшить мое любопытство, только его усилило.
– Не могли бы вы, – продолжил я, – сказать, как мне войти в этот дом и осмотреть его?
– Дьявольщина! Постучитесь в этот погребок и спросите.
Сказав это, цирюльник указал мне на углубление рядом с домом, в которое вела лесенка в пять или шесть ступеней.
Спустившись на последнюю ступеньку, я наткнулся на вещественную преграду: ею оказался огромный, черный как ночь пес. Он был едва различим в сумерках: в темноте светились только его зубы и глаза. Тела же не было видно вовсе. Казалось, что это – чудовище, охраняющее логово. Пес встал, преградил дорогу и с глухим рычанием повернул голову в мою сторону.
Этим рычанием он, казалось, вызывал хозяина… Им оказался обитатель этой таинственной пещеры!
Реальная жизнь, живые люди – все это было в трех шагах позади меня. Я еще ощущал реальность ладонью, но мое воображение было так поражено, что мне показалось, что этих пяти ступенек хватило для того, чтобы я смог попасть в совсем другой мир.
Человек, как и пес, имел очень характерную внешность. Он был одет во все черное, на голове у него была черная фетровая шляпа, огромные поля которой обрамляли его лицо, на нем, как и у собаки, сверкали только глаза и зубы. В руке он держал палку.
– Что вам надо? – спросил он хриплым голосом, подходя ко мне.
– Я хотел бы осмотреть дом, который продается, – ответил я.
– В такое время? – хмыкнул человек в черном.
– Я понимаю, что вам это может показаться странным, но успокойтесь!
И я побренчал в кармане несколькими монетами, единственными, которые у меня были.
– В такое время дома смотреть не приходят, – снова произнес сквозь зубы человек в черном, качая головой.
– Кое-кто приходит, – возразил я. – Я ведь пришел.
Этот аргумент показался человеку в черном явно неоспоримым.
– Ладно, – сказал он. – Вы его увидите.
И он скрылся в глубинах своей пещеры. Признаюсь, что перед тем, как последовать за ним, я сильно колебался. Но в конце концов решился.
Едва я сделал шаг, как наткнулся на препятствие: в грудь мне уперлась ладонь человека в черном.
– Вход на улице Ада, – сказал он, – а не здесь.
– Однако, – возразил я, – дверь дома расположена на Восточной улице.
– Возможно, – ответил человек в черном. – Но через дверь вы в дом не войдете.