Салют из тринадцати орудий
Шрифт:
Катер подошел к борту. Мистер Стэндиш, новый казначей фрегата, лучезарно улыбался своим друзьям.
— Пока что посидите здесь, сэр, — провел его лоцман к бухте троса, — и подождите тихонько, пока ценные вещи поднимут на борт.
Первой пошла почтовая сумка. Джек, рассортировал ее скудное содержимое со словами: «Пачка писем вам, доктор, и посылка, тяжелая, будто пудинг с изюмом от девочек. Пересылка уже оплачена, замечу». За этим последовал ряд мелочей, скрипка Стэндиша и похожий на телескоп предмет, оказавшийся свернутой картой максимальных и минимальных температур обширной части мирового океана за авторством
Рулевой старшина отцепил последнюю сетку и помахал рукой. Лоцман обернулся к Стэндишу со словами: «Пора, сэр, если изволите», подвел его к планширю, помог взобраться на него и восстановить равновесие, держась за ванты. Потом посоветовал: «Просто перепрыгните на эти ступеньки на гребне волны, прыгайте живо, пока волна не опадет». Он отпорным крюком подвел катер так близко к кораблю, насколько это вообще разумно в покрытом рябью море прямо под ступенями.
«Сюрприз» с припасами для очень долгого плавания сидел в воде низко, но над уровнем моря все же возвышалось футов двенадцать мокрого борта, а ступеньки, пусть и длинные, оказались неожиданно узкими. Прямо над казначеем, рядом со стойкой трапа, нависали Стивен и Мартин и давали советы. Стэндиш единственный из команды знал о море меньше них, так что им очень даже нравилось делиться своими познаниями.
— Нужно учитывать, — объяснял Стивен, — что внутренний наклон корабельного бока — завал, как мы его называем, делает подъем не столь вертикальным, как кажется. Более того, когда корабль кренится от вас, обнажая медную обшивку, угол еще более выгодный.
— Самое важное — не мешкать, — добавил Мартин. — Уверенный рывок в нужный момент, и импульс поднимет вас прямо вверх. Уверен, что видел, как кошки взлетают по еще более крутым стенам, касаясь их лишь раз или два. Импульс, вся соль в импульсе.
Оба судна дружески покачивались некоторое время.
— Давайте, давайте! — воскликнул Мартин на третьем подъеме на волну.
— Стоп, — скомандовал Стивен, подняв руку. — Волна, то есть качка, неправильная.
Стэндиш снова расслабился, тяжело дыша. «Давайте, сэр», — нетерпеливо поторопил лоцман, когда шлюпка снова поднялась на волне. Стэндиш оценил дистанцию и судорожно прыгнул. Он здорово переоценил ширину водной полосы и со всей силы ударился о борт, промахнувшись мимо ступенек и свалившись прямо в море. Лоцман сразу же оттолкнул шлюпку, чтобы на следующей волне бедолагу не раздробило между бортами. Стэндиш выплыл на поверхность, выплевывая воду. Лоцман махнул отпорным крюком, но промахнулся мимо воротника и сорвал казначею скальп. Стэндиш снова пошел ко дну, а катер, больше не пришвартованный к «Сюрпризу», начало относить по ветру. «Я плавать не умею», — проревел лоцман. Джек, оторвавшись от драгоценного гигрометра, цианографа и остальных сокровищ, моментально разобрался в ситуации.
Сбросив сюртук, он нырнул прямо с борта, угодив в казначея, когда тот снова всплыл, и утянул его бездыханным на добрых четыре сажени в довольно темную воду. Но это дало возможность закрепить фалрепы и спустить вниз конец с незатягивающейся петлей. Так что когда Джек, имеющий большой
Стэндиша он обнаружил сидящим на направляющих карронады. Тот ловил воздух ртом, пока хирурги осматривали рану.
— Ничего серьезного — заверил Стивен. — Просто поверхностная ссадина. Мистер Мартин ее быстро зашьет.
— Премного вам обязан, сэр, — заявил казначей, вставая и истекая кровью из поверхностной ссадины.
— Любезнейший, прошу, даже не вспоминайте об этом, — ответил Джек, пожимая окровавленную руку. Перегнувшись через поручень, он прокричал пытавшемуся поймать ветер лоцману «все в порядке» и побежал вниз. Там его ждал взбешенный Киллик с полотенцем, сухой рубашкой и брюками.
— И шерстяные кальсоны, сэр, — потребовал он, — вы снова это сделали, вечно вас тянет, но в этот раз точно помрете, если шерстяные кальсоны не наденете. Где ж это слыхано, чтоб голой жопой в море у Эддистона лезть? Здесь хуже, чем на Северном полюсе, куда как хуже.
Стэндиша отвели на корму, чтобы заштопать при ярком свете. Его кровь уже отмывали с палубы, направляющих и даже с металла карронады. Матросы явно невзлюбили казначея.
— Милое начало, — проворчал Неуклюжий Дэвис. Его, как и многих других «сюрпризовцев», Джек Обри уже спасал, но делиться этим отличием матрос не любил. — Что еще может сильнее навлечь неудачу?
— Он испортил выходные панталоны капитана своей мерзкой кровью, — добавил один из баковых матросов. — Ее же не выведешь.
— А теперь еще и больной, — заметил старик Плейс.
— Мистер Мартин внизу его лечит.
Стэндиш вместе со своими уместными, даже обоснованными выражениями благодарности исчез, почти скуля. Джек вернулся на квартердек и обратился к Стивену:
— Дай-ка я покажу тебе мой великолепный гигрометр. Вот сбоку футляра запасные стрелки, видишь? Очень аккуратный и очень чувствительный. Гораздо точнее, чем из китового уса. Не хочешь на него подышать? Как удачно, что бедный Стэндиш не положил его в карман. Думаю, это бы его переувлажнило.
Джек от души рассмеялся, показал Стивену цианоскоп и отвел к кормовому поручню, где тихо поделился:
— Жалко, что тебя здесь не было недавно. Оркнейцы поют в совершенно удивительной манере. Раньше я их не слышал — был занят всем этим переоснащением, обшивкой медью, новой кормовой галереей. Они же в основном в трюме работали. Но прежде чем мы снова ляжем на курс, думаю, можно повторить. Мне интересно послушать, что ты поймешь из их каденций.
Всё это время «Сюрприз» дрейфовал, хотя лоцманский катер уже превратился всего лишь в пятнышко за маяком, а линейные корабли успели поменять курс. На капитана бросали немало вопросительных взглядов. Он прошел вперед.
— Мистер Дэвидж, мне не очень нравится фор-марса-рей. Прикажите приспустить его и подтянуть чуть потуже. Потом можем снова набрать ход, установив фор-брамсель. Курс вест-тень-зюйд. — Потом он добавил, — хочу, чтобы реем занялся Маколей сотоварищи, а ютовые пусть выбирают концы.
Последовали обычные крики, свистки и топот ног, а через секунду — диковинная песня:
Хейса, хейса,
Ворса, ворса,
Ты, ты,