Сам себе Тарантина (сборник)
Шрифт:
The Hillbilly Moon Explosion – «Buy, Beg Or Steal»
Я часто замечал, что у женщин больше воли и жажды жизни. И характер у них покрепче. Например, если бы меня заставляли целыми днями стоять у плиты, стирать, штопать, менять вонючие памперсы, а за это получать по лицу от пьяного мудака, которого ты должна потом ублажить по полной программе после того, как он смачно прорыгается после приготовленного тобой ужина, я бы давно висел в петле с довольной улыбкой на лице, что это всё, наконец-то закончилось. А они терпят, они выживают любым способом, потому что они продолжатели жизни, а мы
Это я к тому, что если бы не Мэг, то вариантов у меня было не много – поджариться на электрическом стуле, повисеть на крюке для разделки мяса, пока меня будут обрабатывать ребята из мафии, или покончить с жизнью, чтобы не мучиться. Потому, что после всех стрессов я больше походил на использованную губку для мытья посуды. Соображал туго, двигался медленно, и мне было наплевать на то, что со мной будет. Я даже подсознательно ждал конца. Побыстрее.
Мэгги доставила меня на ферму к сестре. Мы угнали старенький «Форд». Думаю, хозяин перекрестился, что не нужно платить, чтобы сдать его на свалку.
Ферма стояла посреди поля в нескольких милях от цивилизации. Крепкий деревянный двухэтажный дом. Куры, индюки, две коровы, десяток овец, молчаливая серьёзная немецкая овчарка и рыжий толстый кот. Вот и вся ферма. Но всё это висело на плечах Сисиль, сестры Мэг. Летом нанимала людей, но сейчас урожай был собран, и она осталась в компании с двухлетней дочкой. Как выяснилось, муж Сисиль бросил её, как только родился ребёнок. И она каждый вечер молилась, чтобы он не вернулся.
От такой женщины я бы тоже сбежал. В ней чувствовалась такая сила, что любой мужик ощущал бы себя рядом с ней бабой. И сила эта была даже не физическая, хотя и этого добра у неё было в достатке. Видел я, как она колет дрова. Сила у неё в характере, во взгляде, в руках, упирающихся в бока, в голосе. Сказала – отрезала. Взглянула – прибила.
В первый же день я понял, что пропал. У меня не было ни одной таблеточки, ни одного косячка. Совсем ничего. И в этих бескрайних полях вряд ли найдётся кто-нибудь, приторговывающий наркотой. Если вообще кто-то найдётся.
Сисиль сказала, что не потерпит наркош в своём доме. И попросила достать в погребе какие-то овощи. Когда я спустился вниз, то обнаружил, что он пуст. Пока я осматривался, Мэгги и Сисиль вытащили лестницу. И я остался сам в сыром подвале. К вечеру скинули старый матрас в пятнах и пару одеял. Я умолял выпустить меня, угрожал, благим матом орал, в надежде, что услышит кто-нибудь из посторонних. Ближайшие посторонние находились, правда, далековато. Что они хотят? Ключи Мэг оставила у себя. Номера ячеек я ей не сказал. Вернее, сказал другие номера, но она понимала, что я наврал. Поэтому у нас были две половинки, каждая по отдельности совершенно бесполезные. Но какой смысл сажать меня в погреб?
Я понял это на второй день, когда меня разбила ломка. Весь кайф, который я получал раньше, теперь компенсировался болью. Не буду подробно описывать те метаморфозы, которые со мной происходили в течение недели. Потому что вряд ли вам интересно, чем я блевал, сколько часов провёл на ведре, которое мне спустили в качестве толчка, как выкручивает суставы и кости, как слепнешь, потеешь и воняешь. Как лежишь, колотясь
Мэг спускала мне воду, сменную одежду, какие-то таблетки, чтобы хоть немного снять боль, еду, которую я почти всегда успешно выблёвывал.
Пару раз появлялся Луис, но я ничего не соображал, и он уходил ни с чем. Не знаю, что он хотел. Отомстить? Так чего ждать? В состоянии ломки я был беспомощнее котёнка. Вот и отомстил бы. А может, он и не приходил. Может, это был просто бред.
Понятия не имею, сколько дней я провалялся в этой сырой и тёмной дыре. Я уже перестал надеяться на освобождение. Просто лежал на зассаном матраце и скулил от боли. Говорят, ломка всухую, без всякой поддержки препаратами и витаминами запоминается на всю жизнь.
Смутно помню, как меня вытащили из погреба и отмачивали в ванне. Очнулся я в мягкой чистой постели, отмытый от вони, дерьма и мочи, выбритый и пахнущий одеколоном. Боль почти прошла. По сравнению с тем, что было, можно сказать, что я чувствовал себя на миллион. В комнате никого не было. Я полежал несколько минут, разглядывая балки на потолке и пытаясь собрать мысли в кучу. Встав с кровати, обнаружил, что на мне женская хлопковая сорочка. Моих вещей не нашёл. Сил не было, и я еле волочил ноги. Дошёл до двери, и мой нос учуял запах жареного мяса. Аж слюнки потекли.
Выйдя из комнаты, побрёл прямо в кухню. И обнаружил там Сисиль, возившуюся возле печки.
– Привет, – сказала она, не оборачиваясь.
– Привет.
– Как насчёт перекусить?
– Надеюсь, ты жаришь целую свинью.
Я сел за стол, и Сисиль поставила передо мной миску с супом. Жиденькую похлёбочку с колечками морковки и зелёным луком.
– Куриный бульон. Тебе лучше начать с него. Как ты?
– Ещё не понял.
Сисиль села напротив меня с чашкой кофе.
– Где Мэг? – спросил я.
– Спит у себя. Мик, что вы там натворили?
– А она не рассказывала?
– В общих чертах. Мик… – она долго молчала, и я не торопил. – Мик, мне кажется, она сошла с ума. Я жутко устала от вас.
– А что с ней?
– Не знаю. Она говорит, что всё нормально, но я слышу, как она разговаривает с кем-то в комнате. Иногда срывается на крик. И выходит оттуда бледная, как побелка, и глаза у неё, как будто она там привидение увидела.
Я чуть не поперхнулся супом. Призраки от нас никак не отстанут. Теперь они взялись за Мэг. Со мной эти дни общаться было бесполезно.
– Я знаю, что с ней, – сказал я. – Но ты всё равно не поверишь.
– Попробуй.
– Она действительно увидела там привидение.
– Очень смешно, – Сисиль допила кофе и встала.
– Ничего смешного.
– Это точно. Ладно, я пошла. Нужно скотине корм подсыпать. Не хочешь помочь?
– Не сейчас. Я еле на ногах стою.
И тут над нами раздался крик. Что-то упало. Комната Мэгги была прямо над кухней.
– Опять началось, – вздохнула Сисиль и пошла к лестнице. Я за ней. Когда мы зашли в комнату, Мэг сидела на кровати с окаменевшим лицом, уставившись куда-то в угол. Глаза от страха, казалось, вылезут из орбит. Там, куда она смотрела, ничего не было. Пусто. Просто стена. И тут Мэгги заорала, замахала руками, словно отмахиваясь от назойливых насекомых: