Сам себе властелин 4

Горбов Александр Михайлович

Я тронул сорона, направляясь к броду. Но, проезжая мимо троллей, вытащил из кошелька горсть золотых и высыпал в ладонь одному из мостостроителей.

— Держите. Мой добровольный вклад в вашу “инвестицию”, чтобы быстрее мост построили.

Они одобрительно закивали.

— Благодарствуем, братан.

— Ты это, заезжай.

— Тебя с корешами бесплатно будем пускать.

Уже на другой стороне реки меня стукнула мысль: а если тролли правы? Может, я себя недооцениваю? Ведь действительно гоняю эльфов. Не тряпками, конечно,

но не без успеха. Вдруг и правда сюда торговые пути переместятся? Надо обязательно восстановить Третью заставу для контроля и учёта будущего потока. Вернусь от орков — обязательно займусь.

* * *

Лес закончился внезапно. Мне даже спрашивать не пришлось, где мы находимся: вот они, Сутулые холмы. Каменные останцы высотой метров по сто, действительно напоминающие сутулых воинов.

— Всегда их боялась в детстве, — скривилась Шагра, — бабушка про них жуткие легенды рассказывала.

— Какие?

— Ну, что это древние эльфы. Они шли уничтожить орков, но самый первый Владыка превратил их в камень. И что магия спадёт, когда Калькуара опустеет. Тогда эльфы оживут и перебьют всех орков. А ещё, что это орки, которые опоздали на бой за Владыку, и они здесь в наказание.

— А какая из этих версий правильная?

Шагра пожала плечами:

— Бабушка говорила, что обе. Если каменные эльфы и орки оживут одновременно, то сойдутся в битве и наступит конец мира.

Запутанный, однако, местный фольклор. Напустить бы сюда филологов всяких, чтобы разбирались, спорили и строчили диссертации. Такой материал пропадает!

Дорога через холмы шла унылая, не балующая разнообразием видов. Компенсируя этот недостаток, Шагра взялась рассказывать мне про вождей орков и как их уговаривать.

То есть, вождей надо хвалить, дарить мелкие подарки, желательно из золота. Но основные переговоры вести с жёнами — без их согласия вожди ни за что не тронутся с места.

— Не беспокойтесь, Владыка, я сама буду их уговаривать. И все нужные слова скажу. А вы, главное, пейте кауаффий и важно кивайте. И не забывайте кушать всё, что вам подадут. У нас считается, что если гость уважает — то до крошки доест.

— Ты уверена?

— Ага. Если на тарелке оставил еду — страшное оскорбление.

— Сеню с собой взять можно? Он очень хорошо ест, будет радовать и добавки просить.

Шагра задумалась, наморщив лоб.

— Сеню… О! Я скажу, что он ваш кунак.

— Кто?

— Кровный друг. Есть такой обычай, что если дружат прям вот сильно-сильно, могут стать кунаками. Тогда вместе едят, вместе охотятся, в гости тоже вместе. А вы к оркам в гости приехали.

— Угук! — отозвался Сеня и помахал мне рукой. Ему такой расклад очень даже нравился — монстр в гости ходить любил, а плотно пообедать за чужой счёт тем более.

Шагра нахмурилась.

— Не отвлекайтесь. Повторим вождей, которых посетим в первую очередь…

* * *

На

следующий день Сутулые холмы закончились, и перед нами открылась пустошь орков. Враньё. Самое натуральное враньё. Никакая это не пустошь, а самые натуральные пампасы!

До самого горизонта, где в дымке виднелись белые верхушки гор, тянулась равнина густого зелёного цвета. Редкие островки деревьев, какие-то озёрца, узкие ленты рек. И над всем этим синее-синее небо, глубокое, как море. Я такую красоту видел только на фотографиях, и кажется, тех самых пампасов. Рай для художника-пейзажиста. Наверняка здесь ещё и закаты потрясающие. Обалдеть — орки себе место жительства выбрали.

— Владыка, — Хразакин указал рукой куда-то вдаль, — надо добратшя до рощи Хаза-Тум. Хорошее мешто для ночёвки.

— Командуй, ты сейчас главный.

Ещё до сумерек отряд подъехал к этой самой роще. Миленькое место с большой вытоптанной площадкой, где явно ночевали не раз и не два. Орки бросились к колодцу и натаскали воды, чтобы напоить соронов.

Мне заняться было нечем, и я, в компании с Сеней, принялся бродить по Хаза-Туму. На самом краю рощи мы нашли родник: булькающий источник, вокруг которого камни были покрыты красным налётом, похожим на ржавчину.

— Интересненько.

Я склонился над ним, собираясь зачерпнуть ладонью.

— Лучше не надо, Владыка, — тут же появилась рядом Шагра, — эту воду пьют только шаманы. Чтобы голова после камланий не болела. Ну и ещё больным дают, кто с животом мучается.

— Мне — можно, — не послушался я её.

Опустил руку, набрал горсть и выпил. Тёмные боги, настоящий нарзан! Именно такой, какой и должна быть хорошая минералка. Шаманы, значит, пьют после камланий? Какие забавные ребята. На всякий случай я набрал фляжку этой водички и спрятал в сумку. Кто знает, вдруг мне придётся “камлать” с местными товарищами?

Ужинали в темноте, рассевшись вокруг костра. Орки, ощутив родные места, шутили и травили байки. Сеня угугукал, слушая их, а Шагра весело скалилась, блестя зубами.

Веселье испортил далёкий вой — протяжный и тягучий, будто густой мёд. Смех и разговоры тут же смолкли, а орки принялись тревожно прислушиваться. У деревьев нервно закудахтали стреноженные сороны.

— Харзакин, что это?

Вместо него ответила Шагра.

— Это ыволки.

— Кто?

— Ыволки. Эльфы называют их гишу, пожирателями мамонтов.

— Странное название.

— Когда они шобираютшя укушить, — откликнулся Харзакин, — жвук “Ы” делают. Очень штрашно! Ешли ушлышал “ы” — жначит, тебя шъедят.

— Жуть какая. Такие опасные твари?

— Очень.

Вой раздался ближе, по крайней мере, мне так показалось.

— Надо уходить. Шрочно!

Орки повскакивали и бросились к соронам.

— Большая штая, не шправимшя.

Я не стал уточнять, откуда он знает. В таких вещах надо слушаться местных и не выделываться.