Сам-семьсот, или Повесть о трех фантазерах
Шрифт:
А когда очередь дошла до перца, он взял увеличительное стекло и обследовал нижние стороны листьев. На подоконнике вот уже который месяц идет кровопролитная война. Идет с переменным успехом, и конца ей, судя по всему, не предвидится.
Это папка. Съездил прошлой осенью на Кавказ и привез стручки. Он этот жгучий перец больше арбузов любит. Сырой жует и не морщится! Ромка взял и посадил в горшок с землей семечко — вон какой кустище вымахал!
Только
Потом другие цветки распустились. А тли еще больше стало. Папка хотел выбросить куст вместе с горшком. А Ромка не дал. Вынес на веранду. Может, думал, тля погибнет на холоде. Как бы не так! Еще больше ее стало. Видать, на холоде она закаляется и только здоровее становится.
Зинаида Сергеевна, ботаничка, посоветовала потравить антитлином. Ромка потравил. Глядит — нету тли! Как вовсе ее и не было! Знай наших! А уж папка-то как обрадовался. Соскучился, говорит, по свежему перчику. А Ромка ему: «Скоро будет тебе перчик, не волнуйся!»
После этого недели две, может, прошло. Перевернул Ромка листочек, а на нем, с нижней-то стороны, тля впритирочку сидит. Ромка побрызгал ее «Примой». Которая от клопов. В баллончике.
Ну, после «Примы» тля вся сварилась, почернела. Вот только цветки тоже погибли. Даже листья прихватило. Ну ничего, пошла молодая листва, и опять появились бутоны.
И тля тоже появилась. Опять видимо-невидимо! Но и Ромка поопытней стал. Посыпал листочки антитлином. Три дня подождал и еще посыпал. И еще. И еще. Не давая тлям продыху. А когда бутоны распустились, и каждый день стал посыпать. И не один раз на дню осматривал каждый цветочек через увеличительное стекло.
И вот завязи появились! Такие малюсенькие стручочки. Ну тогда Ромка перестал сыпать антитлин — яд все-таки. Решил поглядеть, что будет дальше. А дальше тля опять все листья облепила, откуда и взялась! Но стручки не трогает. Горького ей, выходит, не надо! Тоже разбирается. Ну и пускай пока сидит на листьях, лишь бы стручки были чистые.
— Да что это такое, я тебе сколько разогревать буду! — сердится мать, ей уж скоро на ферму надо бежать.
— Иду! — Ромка нехотя отрывается от подоконника.
Глава СЕДЬМАЯ
в которой Слава пытается найти с Ромкой общий язык
На другой день пришли они к Ромке домой. Смех! Не видал Слава рассады. Ну ладно, еще поглядит.
— Вот это — арбузы! — показывал Ромка пальцем. — А это дыня «Колхозница». Смотри, уже четыре листика!..
— Охота тебе, — Слава состроил пренебрежительную гримасу.
— Знаешь, как интересно! — и Ромка стал рассказывать про свою войну с тлями.
Рассказывая, перевернул листочек и дал Славе посмотреть через увеличительное стекло на скопище светло-зеленых, почти прозрачных насекомых. Слава и лапки разглядел, и глаза — угольно-черные точечки.
— Видал, как я их перехитрил! — закончил свой рассказ Ромка.
— А совсем ее, что ли, нельзя уничтожить? — спросил Слава.
Ромка задумчиво почесал темечко:
— Наверное, можно и совсем…
— А я игру вот такую знаю! — сказал Слава. — В пиратов! Завтра после уроков пошли ко мне — поиграем?
Ромка не стал отказываться.
Глава ВОСЬМАЯ
в которой Ромка не оправдывает возлагавшихся на него надежд
Расстелив на полу карты земных полушарий, Слава принялся объяснять Ромке правила игры. И сразу же пришлось растолковывать самые простые вещи. Например, чем отличается барк от шхуны. Или названия мачт и парусов. Для Ромки это темный лес. Да хоть бы слушал внимательно и запоминал.
Слава соловьем разливается:
— Фор-бом-брамсель… Грот-бом-брам-стаксель… Крюйс-бом-брамсель… Фор-брамсель… Фор-марсель…
А Ромка в это время разглядывает Новую Зеландию.
— Как это птицы запоминают дорогу? — ни с того ни с сего спрашивает он. — Я читал, что некоторые даже в Новую Зеландию от нас улетают. А потом опять возвращаются.
— Я тебе про паруса, а ты… — обиделся Слава.
— Еще повтори, — виновато улыбнулся Ромка. — Теперь я запомню.
Но тут же опять о чем-то задумался. И по выражению его лица было видно, что задумался он совсем не о парусах.
— Тебе, что ли, совсем неинтересно? — разозлился Слава.
Ромка захлопал белыми ресницами:
— Есть такие бабочки. Семейство парусников. Интересно? Некоторые и у нас водятся. Видал когда-нибудь аполлона?..
Пока Ромка плел про своих бабочек, Слава свернул карты полушарий, забросил их на шкаф, потянулся и, широко разинув рот, протяжно зевнул.
— Что-то спать захотелось. И вообще… уроки надо учить.
Глава ДЕВЯТАЯ
в которой Слава ищет средство защиты от локаторов
Однажды отец привез ему с какой-то конференции мировую книгу. Слава ее еще в третьем классе читал, но тогда он ничего не смыслил в морских делах. И вообще он тогда не очень любил толстые книги, особенно если в них мало было картинок.
А сейчас как увидел на переплете: «Жюль Верн. Двадцать тысяч лье под водой» — аж руки затряслись. Схватил и даже спасибо забыл сказать. Убежал к себе в комнату и читал чуть ли не всю ночь. На другой день уроки не приготовил. Читал.
И не заметил, как пираты уплыли на своих парусных кораблях куда-то во тьму веков. В самые дальние уголки памяти. И нисколько не пожалел. Пусть. Откровенно говоря, пираты Славе и никогда-то не нравились. Отпетые головорезы и пьяницы. Да и храбры больше на словах.
Другое дело капитан Немо. Вот только жаль — книга быстро кончилась. Прочитал второй раз. Помечтал: как было бы здорово на «Наутилусе» обойти все моря и океаны. Подкрался бы к американской базе. Раз — и взлетела база на воздух. Пошел дальше…
Нет, ничего не получится. Ничего «Наутилус» не сможет поделать с американскими подводными лодками. Ведь у него нет ни локаторов, ни ракет с самонаводящимися боеголовками, ни атомного двигателя.
Можно, конечно, все это придумать. И все равно, стоит «Наутилусу» подойти к американской базе, его сразу же засекут, выпустят одну-единственную ракету — и готово!