Сам-семьсот, или Повесть о трех фантазерах
Шрифт:
Глава ТРИНАДЦАТАЯ
в которой все идет наперекосяк
— Ой! — запищала Валька. — Сколько рыбы наловил! Ой!..
— Это как ты сумел? — неловко улыбаясь, спросил Игорь.
— А вот так! — рот у Славы разъехался до ушей. — Ловкость рук… — от смеха он даже говорить дальше не смог.
Черные глаза Игоря враждебно сузились.
— Гад ты такой!
— Чего? — спросил Слава, еще не понимая смысла сказанных Игорем слов, но уже не смеясь.
— Ничего! — зло бросил ему Игорь. — Здорово ты тут порыбачил!
— Завидно,
Выхватив из банки червяка, Игорь стал насаживать его на крючок. Червяк вывертывался. Пальцы у Игоря дрожали. Наконец он забросил удочку. Поглядев на Славу, презрительно скривил губы:
— Мне, говорит, окуни — тьфу! А сам прятал червей! Жмот!
— Кто прятал?! — Слава чуть не задохнулся от возмущения. — Кто прятал?! Я, что ли, на червей ловил? Ну ты даешь!..
— Может, руками нахватал?
— Ну да, «руками»! — передразнил его Слава. — Хоть бы спросил.
— Ну и на кого ж ты ловил? — насмешливо прищурился Игорь.
— На мотыльков! — Слава повел вокруг себя поскучневшими глазами и вздохнул: — Сейчас тут летали… Не веришь?
— Ври больше!
— Честно, летали! А я их ловил и насаживал, во наживка! — в отчаянии выпалил Слава скороговоркой.
— И сразу, как мы подплыли, вдруг подевались куда-то?
— Не веришь, и не надо! — взвыл от обиды Слава. — А вон и рыбы в воде не видать! Может, и рыбы никакой не было? Ага!
И правда, окуни тоже куда-то пропали. Поплавок Игоревой удочки спокойно поныривал на легкой зыби. Игорь осмотрел червяка, он был цел и даже шевелился.
— Дай мне одного! — попросил Слава у Вальки червяка. — Может, у меня клюнет.
— Не давай! — запретил Игорь. — Пускай на мотыльков ловит, — и опять скривил губы: — Окуни ему — тьфу! Он только эту самую… мак… мак…
— Макрель! — подсказал Слава. — Даже слова такого не знаешь!
— Так я ж в океане не рыбачил, откуда мне знать!
— Книг, что ли, тоже не читаешь? — поддел его Слава. — И «Клуб кинопутешествий» и «В мире животных» не смотришь?
Игорь глумливо хохотнул:
— Понятно, как ты ее ловил!
Слава промедлил с ответом, и это все погубило.
— Валька, а здорово он про Африку нам заливал! И про экватор! У вас дома поди еще цветной телик? Все в натуре…
— Так ты не-е был в Африке? — разочарованно поглядела Валька на Славу и как хлестнула: — Вруша!
Слава чувствовал себя совершенно несчастным. Однако храбрился:
— Не верите и не надо, подумаешь! А на эту рыбешку мне и правда плевать, больно надо костями давиться! Берите ее себе, если вам так надо, все равно клева больше не будет!..
— А ты зачем ее ловил, если тебе на нее плевать? — удивился Игорь.
— Кошке! — оскалился Слава. — У нас кошка рыбу здорово жрет! Не напасешься.
— Ну так и пускай она! — сказал Игорь. — Нам кошкину рыбу зачем? Валька, сматывай удочку, домой поплыли! — и, берясь за весла, с издевательским смешком поинтересовался у Славы: — А ты как ее, эту… мак… макрель, по телику шамаешь? Вприглядку? Нет, в натуре?..
И Валька напоследок чего-то там пропищала.
Когда их лодка скрылась за мысом, Слава выбрал якорь и тоже поплыл домой. От обиды только не ревел. Все из-за этих дурацких окуней. Свалились на его голову. Век бы их не видеть. Но ведь не врал же он про мотыльков! Почему тебе не верят, если ты говоришь самую что ни на есть правду?
Как в прошлом году: чуть ли не предателем оказался только потому, что не выболтал тайны, которую доверил ему Олежка, самый лучший друг. Разве справедливо? Тем более что совхоз тогда не остался без главного агронома. Нового главного агронома не так уж и трудно оказалось найти. Только свистни…
Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
в которой Слава томится в ожидании обещанного разговора
Новый главный агроном прибыл в «Бородинское» в начале апреля на директорском «уазике», который был послан за ним на станцию. В приготовленной для него квартире еще не просохла краска, поэтому Славины родители решили: пускай новый главный агроном денек-другой поживет у них в доме.
Слава только что пришел из школы и с портфелем в руке стоял на крыльце, когда из подъехавшего «уазика» выпрыгнул высокий молодой дядечка в черной кожаной куртке и сильно потертых голубых джинсах. Навстречу ему из калитки вышел Андрей Константинович, Славин отец. Поздоровался и повел в дом.
Взойдя на крыльцо, новый главный агроном приостановился, взбуробил Славе волосы и спросил с улыбкой:
— Будущий директор?
Слава покрутил головой.
— Главный агроном?.. Нет… Главный зоотехник?.. Тоже нет… Ну, тогда, наверное, главный Айболит?
Слава фыркнул и опять покрутил головой.
— Его к воде тянет, а не к земле, — сказал отец. — Нынче в капитаны собирается. Ну а дальше видно будет, — и смеясь прошел в сени.
А главный агроном еще ненадолго задержался на крыльце. Наклонившись к Славе, он заговорщическим тоном пообещал:
— Потом расскажу тебе, как ездил поступать в мореходку.
— Вы в мореходку поступали? — сразу заблестели глаза у Славы.
— Ага! — подмигнул ему главный агроном.
За обедом отец и Евгений Николаевич — так звали нового главного агронома — говорили только о своих делах. О том, как они будут проводить весенний сев. До посевной оставалось совсем немного времени, поэтому отец попросил Евгения Николаевича с первого же дня, что называется, засучить рукава.
— Какой разговор! — с живостью откликнулся Евгений Николаевич. — У меня прямо руки чешутся — так охота работать! И знаете, я еще мечтаю кой-какие опыты заложить. Прямо нынче…
— С опытами пока погодим, — осадил его отец. — Мне агроном нужен, а не ученый. Большая разница.
И затянул волынку о том, что от агрономической работы зависят все совхозные плановые показатели.
— При вашем предшественнике Дронове совхоз всегда выполнял планы и по зерну, и по молоку, и по мясу. Оно понятно, у Дронова был громадный практический опыт.