Сама невинность
Шрифт:
Это была миссис Триббл, домовладелица Мика, женщина с хриплым голосом и властными манерами. Когда она взглянула в его сторону, Мик закрыл лицо папкой с делом, которую он все еще держал, но это не спасло его.
Стуча каблуками – а из-за ее веса звук получался громким – миссис Триббл направилась к столу Мика.
– Мистер Данбар, я пришла, чтобы сообщить о преступлении, – она ударила кулаком по столу. – О позорном преступлении.
Все преступления, о которых сообщала миссис Триббл, всегда были позорными. Две недели назад она положила не на то место кольцо и, не найдя его, стала настаивать, что оно было
– Какое преступление?
– Мой Нанки-Пу исчез. Он был похищен.
Нанки-Пу звали плоскомордого и плохо воспитанного пекинеса. Некоторые люди считали, что пекинесы принадлежат к роду собак, но, с точки зрения Мика как домашние любимцы они оставляли желать много лучшего и принесли бы миру существенно большую пользу, если бы их использовали в качестве метелок для пыли.
– Когда получите записку с требованием о выкупе, принесите ее мне.
Миссис Триббл уставилась на инспектора.
– И это всё, что вы собираетесь делать?!
Мик услышал, как Текер пытается подавить смех, и подумал, что теперь у него есть прекрасная возможность отплатить сержанту за то, что он назвал его старым.
– Нет, совсем нет. Сержант Текер начнет расследование. – Мик усмехнулся, глядя на унылое выражение лица Текера. – Мне нужно идти, но ты окажешь миссис Триббл любую посильную помощь, не правда ли, Текер?
Указав на дверь ручкой трости, которую он все еще держал в руке, сержант произнес смирившимся голосом:
– Идемте сюда, мэм.
Мик оставил свою домовладелицу на попечение Текера и вышел из здания Скотленд-ярда. Но едва он ступил на тротуар Парламент-стрит, как его жизнь стала еще хуже. Услышав звук бьющегося стекла, разламывающегося дерева и испуганные крики, он взглянул через дорогу и увидел, что водитель, управлявший автомобилем мерседес-бенц, переехал тротуар и врезался в стеклянные входные двери паба «Голова вепря».
– Черт возьми! – Мик лавировал между автомобилями и повозками на Парламент-Стрит, надеясь только, что никого не задавило, в противном случае именно ему предстояло бы посещать родственников и сообщать им плохие новости. Он ненавидел эту часть работы.
Как оказалось, в результате инцидента никто не пострадал, кроме самого водителя мерседес-бенца, у которого на лбу была глубокая кровоточащая рана, и который был слишком пьян, чтобы ощущать боль. Напившись, этот идиот решил, что будет отличная шутка – въехать в двери паба «Голова вепря».
Мик не согласился с ним. Он арестовал молодого человека, и, не обращая внимания на его заявление, что он сэр Роджер Эллертон, сын графа, отвел его в полицейский участок Кэннон Роу, расположенный по соседству со Скотленд-ярдом, и предъявил обвинения в нахождении в пьяном виде в общественном месте и нанесении ущерба чужой собственности.
– Ты не можешь ар-р-р-рестовать меня, ты, ублюдок! – сэр Роджер выкрикнул ругательство, достойное портового грузчика, и врезал кулаком Мику по левой щеке.
Мик был крупным мужчиной, и хотя от удара сэра Роджера он на секунду увидел небо в алмазах, удар не свалил его с ног. Мик быстро отплатил ему тем же,
– Брось его в камеру, – приказал Мик, – где он сможет проспаться.
Энтони ухмыльнулся поверх откинувшейся на сторону головы сэра Роджера.
– Кажется, у тебя будет отличный фонарь под глазом, старичок.
– Тридцать шесть – это не старость, – процедил Мик сквозь стиснутые зубы.
– С днем рождения!
Мик ответил на эту реплику неприличным жестом, что только вызвало смех Энтони. Инспектор заполнил отчет о происшествии с сэром Роджером, добавив к уже предъявленным обвинениям обвинение в нападении на офицера полиции, и покинул полицейский участок. Он сел в омнибус до Пиккадили и провел следующие шесть часов, расследуя одно из своих незакрытых дел.
После трех часов пополудни по дороге в Скотленд-ярд Мик остановился около повозки уличного торговца на Кэннон Роу, намереваясь купить себе корнуэльский мясной пирог, но у торговца остались корнуэльские пироги только с бараниной. Он ненавидел баранину, ненавидел ее так же сильно, как он ненавидел «Манчестер Юнайтед» [2] и газетных журналистов. Всякому разумному человеку было хорошо известно, что единственной футбольной командой, стоящей чего-либо, была «Селтик» [3] , не «Манчестер», а газетные журналисты были несчастьем всей жизни любого полицейского. Даже собакам не следовало давать баранину. Мик решил подождать до ужина.
2
« Манчестер Юнайтед» (“Manchester United”) – один из старейших и наиболее известных английских футбольных клубов. Был основан в 1878 г. как сборная футбольная команда рабочих железной дороги в Ланкашире и Йоркшире.
3
« Селтик» (“Celtic”) – шотландский футбольный клуб, был основан в Глазго в 1888 г. С того времени клуб 42 раза выигрывал чемпионат Шотландии, несколько раз – Чемпионат Европы.
Вернувшись в Скотленд-ярд, Мик пошел прямо в морг, намереваясь подтвердить, что женщина, спрыгнувшая с моста Тауэр, покончила жизнь самоубийством, и закрыть дело.
Если говорить о телах умерших людей, то утонувших можно считать одними из самых отвратительных, решил Мик, разглядывая покрытое синяками и раздувшееся тело, когда-то бывшее Джейн Анной Клэпхем и лежащее сейчас на столе в морге. Ил и грязь высохли и покрывали кожу женщины зеленовато-коричневыми пятнами, водоросли из Темзы все еще свисали с ее посиневших губ.
Мик посмотрел на двоих других мужчин, стоявших около стола, Ричарда Манро и Кэльвина Бекера. Кэл, хирург подразделения, безмятежно поедая булочку с сосиской из бумажного кулька, передал Мику отчет.
– Смерть в результате утопления, – Кэл протянул кулек Мику и продолжил. – Что же касается синяков, то они были получены посмертно, скорее всего, из-за того, что течение било тело о дно и камни.
Мик достал булочку с сосиской из кулька и засунул ее целиком в рот, изучая мертвое тело в процессе еды.