Сама себе хозяйка
Шрифт:
— Давно приехали?
— Этим летом.
К счастью, он не стал спрашивать, как мы познакомились с Асуром. Не знаю, что бы я на это ответила. Вообще замолчал, только чай прихлебывал.
Асур заметно нервничал. По лицу не видно было, но я его знаю: ложкой громко звякнул, чашку не аккуратно поставил, сидел весь напряжённый. Мне тоже этот визит не правился, но Рудольф Генрихович вёл себя очень прилично. Никак не показывал, что я ему не по душе. Вон, даже чаю с нами выпить не побрезговал.
— А сестра ваша где? — спросил наконец гость.
— Уехала в Большеград с князем Озеровым. Она опытный артефактор.
— А, зеркалограф? Наслышан. Странное изобретение, но если с умом подойти, довольно полезное. Хотя, конечно, Озеров — известный чудак. Одна его паровая мельница чего стоит! Раньше над ним смеялись, а теперь на Юге на хлебной бирже такую поставили. Сразу зерно в муку мелют и на месте продают. Быстро, качественно, никакого мошенничества. Может, и из зеркалографа толк выйдет.
Я была рада, что отец Асура знаком с изобретениями Озерова. Приятно, что ни говори. Но рассказывать о том, что я тоже определённым образом причастна к зеркалографу, я не стала. Даже Асур не знает. Работа моя была чисто техническая. Вот Аглая — она да, она едва ли не полноценный партнёр князя!От автора: декабрь - месяц драконов! У Натальи Белецкой новинка -Арка истинных. Секрет владыки драконов
Глава 20. Два князя (продолжение)
Асур с отцом ушли, оставив меня в одиночестве. Мне было неуютно и горько.
Хороший у него отец, вежливый.Не стал закатывать скандала. Любит сына, это понятно. Вон, примчался блюсти его честь и достоинство.
Наверное, у меня в прошлой жизни тоже были хорошие родители. Я их не помнила, оно и понятно — теперь это ни к чему. От меня прежней остались только какие-то жизненные навыки, немного нужных знаний и зачем-то комплексы. Я ведь и раньше, кажется, влюблялась. Возможно, не так сильно, как сейчас — сильнее любить просто невозможно. Но любила, брала и отдавала, совершала ошибки, мечтала о семье и о детях. Только помнится мне, что семья у меня была бестолковая какая-то, и в больничной палате у меня появлялись только врачи.
Хотела бы я семью с Асуром? Не знаю. Не представляю, как бы это было. Свой дом? Мастерская? Кабинет лекаря? Где — тут, на Севере? Или вернуться на Юг в старый дом на окраине Буйска? Тут мне нравилось, но зима порядком надоела, а ведь снег будет лежать ещё месяца три, не меньше. Наверное, когда-нибудь я хотела бы вернуться домой. И если мы с Асуром расстанемся, то непременно и вернусь. Тем более, на патент я почти уже накопила. На счету в банке лежала весьма приятная сумма.
Одной в квартире было неуютно. Матильда вернулась с прогулки, мокрыми лапами пробежалась по полу, запрыгнула на Аглаину кровать и свернулась клубком. Я взяла тряпку, принесла воды. Что ж, если ты не знаешь, чем заняться — приберись в доме. Заодно и в мысли порядок придёт.
Асур не вернулся к ночи, не пришёл и на следующий день. Я уже места себе не находила. Что ему наговорил отец? Хотелось ехать к нему в общежитие, а то и в больницу, но я себя пока держала в руках. Нет, он не может меня так просто бросить! Даже если захочет — сначала объяснится. Я верила в его благородство.
Когда в дверь постучали, я ринулась открывать, даже не вспомнив, что у него были свои ключи.
За дверью снова оказался отец моего любимого.
— Я пришёл поговорить с вами, Милана.
— Проходите, — отошла в сторону я, впуская его в квартиру. Чаю предлагать демонстративно не стала, уселась в единственное кресло. Матильда немедленно запрыгнула ко мне на колени. Я запустила дрожащие пальцы в густую шерсть и молча уставилась на гостя.
Он понимающе усмехнулся, расстегнул пальто, кинул на стол перчатки и сел на стул.
— Вы ведь догадываетесь, о чем будет разговор?
— Разумеется.
— Поймите меня правильно, Милана, вы хорошая девушка. Я даже не могу вас осуждать за то, что вы с моим оболтусом явно спите. Да, это неправильно, но вы маг и он маг. Потому на Юге женщинам до сих пор и не дают патентов — чтобы хоть как-то блюсти нравственность.
— Я его люблю, — горько и безнадёжно сказала я, понимая, что это так себе оправдание. Мало ли, кто кого любит.
— И это я вижу. Он вас тоже, наверное, любит. Но вы не пара. Извини, вы никогда не войдёте в наш круг. Это невозможно.
Я стиснула руки. И это он ещё не в курсе про мое прошлое. Если б знал, что ещё полтора года назад я была деревенской дурочкой — разговаривал бы по-другому.
— Что вы от меня хотите?
— Сколько?
— Что? — я моргнула и выпрямила спину.
— Сколько денег вы хотите, чтобы уехать и никогда больше не появляться рядом с моим сыном?
— Я не продаюсь.
— Тысячу золотых? Десять тысяч? Сто?
Я задохнулась от изумления. Подобные суммы мне даже не снились. В том кошельке, что оставил мне Асур после нашей первой ночи, было около семидесяти золотых. И это было очень много для меня прошлой. Я могла жить полгода без забот и хлопот. Десяти тысяч мне, наверное, хватит на всю жизнь. А сто… да врет он. Нет у него таких денег!
— Я сама заработаю столько, сколько мне нужно. А любовь и совесть продавать — это подло.
— Понимаю… — он с серьёзным видом кивнул, а потом ударил по больному: — С вами он не будет счастлив. Он привык к совсем другой жизни. Домашний мальчик, любимец семьи, жил даже не в достатке, в богатстве. Никогда не голодал, не знал ни в чем нужды. Если он выберет вас, а зная Асура — выберет, то семья от него отречётся. Ему придётся и дальше работать по ночам в больнице, вы этого хотите? На сколько его хватит? На год, на два? Потом появятся дети, верно? Он будет работать на износ, чтобы вас прокормить. Особой карьеры не сделает просто потому, что целителей много, дар у него не сказать, что велик.