Сама себе враг
Шрифт:
— А где письмо-то? — раздался дружный хор голосов.
Тут Палыч совсем сконфузился и признался, что вчера они медитировали с гуру, а потом недоеденную селедку завернули в бумажку, которую Палыч откопал в кармане своей телогрейки. Кажется, этой бумажкой и было то самое письмо.
— Вранье все это! — басом взревел Вениамин Федоров. — Не медитировал ты, а пьянствовал с каким-нибудь ханыгой! Гуру здесь ни при чем! Просто у него особенность такая — всем кажется, что он где-то поблизости.
— Но письмецо-то было! — упрямился Палыч.
— Нет, это просто безобразие! — громогласно возмутился Вениамин. — Походя порочить святого человека. Постыдился бы!
— Не знаю, как там у остальных, а у меня видения начинаются только после второй бутылки, — гордо заявил Палыч, — а вчера мы не больше трех на двоих раздавили…
— Знаешь ли ты, грешник, — Федоров распростер руки над залом, — на кого поднял меч?!
— Послушайте, товарищи! — Горыныч посчитал
— Не думаю, что это поможет! — ехидно заметила Настена Алене на ухо.
Однако в этот момент встал Людомиров. Он взъерошил волосы и, пожав плечами, тихо проговорил:
— Ну если вы давите на нашу гражданскую ответственность, то письма наши.
Все как один недоуменно уставились на него.
— А что такого, — он улыбнулся и развел руками, — мы с ребятами решили, что это будет забавно.
Поднялось еще несколько молодых актеров. Среди них Алена отметила и свою недавнюю непрошеную собеседницу — тщедушную Риту Тушину. Она выглядела бледной и перепуганной, чего не скажешь о Людомирове — скорее всего тот до сих пор гордился своей великолепной выдумкой.
— А платье?! — с вызовом спросила его тетка Тая.
— Платье и людей мы не резали, — ответил он и сел.
Остальные последовали его примеру.
— А Журавлеву вы тоже писали? — Алена сама удивилась своему вопросу.
Людомиров оглянулся и заинтересованно посмотрел на нее:
— Ну да. Только вот послания в адрес Лины Лисицыной я не помню. Лина, ты ничего не перепутала?
— Могу показать, — фыркнула та.
— Впрочем, мы просто вырезали строчки из текста. Могли и не запомнить всех. Потом разложили по гримеркам, кому два в разные ящики стола, кому одно, — в общем, если найдете, не пугайтесь.
— Очень великодушно! — хмыкнул Илья Ганин, впервые за все собрание разомкнув плотно сжатые губы.
11
Алена в который раз с тоской оглядела полупустой зал ресторана и с трудом подавила зевок. Прошло уже более десяти минут, как она сидела за столиком и свирепела от скуки, выслушивая своего собеседника — последнего протеже Корнелии Севрюковой, претендующего на устройство ее личной жизни. Приглашение на ужин пришлось весьма кстати. В другой день она нипочем не согласилась бы на знакомство такого рода, но сегодня был ужасный день, так что под вечер перед ней встал выбор: то ли сидеть дома, борясь с кошмарными воспоминаниями, то ли последовать совету своей новоявленной свахи и решиться на это спонтанное свидание. Разумеется, Алена предпочла последнее. И напрасно. «Никогда еще не тратила время так бесполезно!» — в сотый раз раздраженно подумала она и посмотрела на своего мучителя. С виду он был недурен, хотя и абсолютно не в ее вкусе — черные кудри, квадратная физиономия с тяжелым мужественным подбородком, крупное, в меру упитанное тело, в общем — здоровяк. Такого хорошо бы сфотографировать на рекламный плакат поливитаминов — цены б ему не было. Корнелия, по всей видимости, постаралась на славу, перерыв свою пока еще (слава богу!) скудную картотеку, чтобы отыскать столь редкостный экземпляр. Она почему-то посчитала, что он подходит Алене по всем параметрам. Однако на поверку оказалось, что беседовать им абсолютно не о чем. Сергей, так звали находку Корнелии, с первой минуты их встречи говорил исключительно о своей маменьке. Увидев Алену, он так и заявил: «Как было бы здорово, если бы мама с вами познакомилась». Дальше мог бы и не продолжать, ей стало все понятно, захотелось вежливо распрощаться и вернуться домой, по пути, правда, стоило бы зайти и растерзать Корнелию за такой подарочек, но потом Алене стало жаль ее старания, все-таки толстуха проявила хоть и идиотскую, но заботу, она так уговаривала ее не отказываться от «своего шанса найти приличного жениха». Наступив на горло собственной гордости, Алена все же решила посидеть с ним где-нибудь с полчасика, а потом улизнуть. Однако уже первые десять минут показались ей вечностью. Она ерзала на стуле, физически ощущая, как ее жизнь проходит впустую рядом с этим типом, самозабвенно вещающим о своей мамаше.
— Ну а чем вы занимаетесь? — спросила она, чтобы сменить наконец тему разговора.
— Работаю директором отдела продаж в российском филиале американской компании «Овтанел».
— Это, наверное, крупная компания? — Алена изобразила предельную заинтересованность, подумав при этом: «Какая же пресная еда в этом ресторане! Никогда не встречала ничего противнее!» Впрочем, ресторан «Яр» был тут ни при чем, все дело заключалось в ее собеседнике.
— Да, это крупная фирма, — не без гордости согласился он, — мы производим и продаем компьютерные программы…
Дальше Алена не слушала. Сергей что-то говорил
— …А ведь мне эту работу нашла мама, — Сергей снова съехал на излюбленную тему.
Алена нежно улыбнулась ему, подумав: «Чтоб ты провалился вместе со всеми своими родственниками!»
Она снова обвела зал пустым взглядом и вдруг замерла, натолкнувшись на знакомые до трепета бархатисто-серые лучи, струящиеся из-под длинных ресниц Ильи Ганина. Он сидел через три столика в компании двух представительных мужчин и, по всей видимости, оглядывал зал с той же целью, что и она сама — отвлечься от раздражающих разговоров. Он смотрел на нее пристально и задумчиво, словно строил какие-то планы, в которых видел ее в роли участницы. «А ведь Ганину как никому выгодна смерть Журавлева, — неожиданно для себя подумала Алена. — Теперь, когда соперника нет в живых, Илья — единственный претендент на вожделенную роль Гамлета! — тут она покраснела, устыдившись. — Господи, до чего же может довести эта дурацкая погоня за призрачным убийцей!» Она улыбнулась актеру, потому что тот стал энергично пытаться обратить на себя ее внимание, строил смешные рожи, махал рукой и показывал ей язык. Его собеседники тоже обернулись в ее сторону и приветливо кивнули. Алена ответила им несколько рассеянно, потому что в этот момент что-то легкое, похожее на смутную догадку, промелькнуло по краешку ее сознания, словно вдогонку только что материализовавшимся предположениям или воспоминаниям, и это что-то она никак не могла вычленить из навязчивого бубнежа Сережи, который продолжал самозабвенно вещать про свою дражайшую родительницу. «Надо отсюда уходить, — эта мысль материализовалась сразу же, — иначе он сведет меня с ума!» Она снова улыбнулась кривляющемуся Ганину и проговорила одними губами SOS. Он тут же понял ее просьбу, шепнул что-то своим собеседникам, заговорщицки ей подмигнул, встал и, изобразив феерическую радость, кинулся к ее столику с криком:
— Алена Соколова! Ну наконец-то!
Он привлек внимание не только Сережи, но и всех посетителей — некоторые из пришедших просто поужинать уронили от неожиданности столовые приборы, остальные просто замерли. Но самое главное — Сергей перестал бубнить и с интересом уставился на подбежавшего к ним Илью. Тот уже самозабвенно играл:
— Простите, что так получилось! Вы, наверное, прождали меня целый час?
— Два, — усмехнулась она, ожидая продолжения спектакля.
— Ну простите, простите! — он повинно склонил голову. — Репетиция затянулась допоздна, никак не успевал к вам на встречу.
Она уже поняла, к чему он клонит, и начала подыгрывать:
— С меня редактор журнала теперь шкуру спустит. Ну и на какой день теперь переносить нашу встречу?
Ганин мастерски сыграл смешение чувств — раскаяние, растерянность, тревогу за судьбу ближнего, то есть ее, и промямлил:
— Ох, ну прямо не знаю — я ведь завтра улетаю на съемки в Сибирь. Это месяца на два.
— Катастрофа! — выдохнула Алена и бросила взгляд на Сергея. Тот выглядел так, словно впервые в жизни забыл, что у него есть мама. Он открыл рот и с увлечением наблюдал, видимо, ощущая себя в этот момент нечаянно приближенным к миру кулис.