Саманта выбирает любовь
Шрифт:
— Думаю, да… Я прошла через период тяжелой депрессии. Но я поняла, что каждый когда-нибудь делает неверный выбор. Эксперимент — великая вещь. Важно, чтобы это не вошло в привычку. И вот тут мы подходим к теме нашего разговора, продолжала она, вставая с кровати и медленно двинувшись по комнате. — Все это не так просто, как тебе кажется: «Саманта ждет ребенка — даешь свадебные колокола»… Мне не нравится такой подход. — Невесело улыбнувшись, она присела на табурет перед туалетным столиком. — Ты проявил замечательную доброту и деликатность, гораздо большие, чем я могла ожидать. Но есть и более важные вещи, которые нам
— Неужели ты о том же нелепом деле? Я же сказал, все это чепуха! раздраженно воскликнул он и, вскочив на ноги, взволнованно зашагал по комнате. — Ты, должно быть, совсем рехнулась, Сэм, если даже предполагаешь подобное! загремел он. — Начать с того, что, когда мы встретились в Нью-Йорке, ты еще не заправляла пенсионным фондом в «Минерве», не так ли? Насколько помню, ты была рядовым сотрудником. Поэтому сама мысль, будто я вдруг решил склонить умную, самостоятельную женщину к бесчестным поступкам… например, убедить босса слепо следовать твоим советам, — это полный бред!
Саманта слушала, приоткрыв рот. На несколько секунд она даже перестала дышать — будто получила удар в солнечное сплетение. Может ли быть, что она так ужасно ошибалась все эти недели? Или все-таки нет?
— Честно говоря, Сэм, я просто не намерен больше обсуждать этот предмет. Это абсолютная чушь. А если ты этого не видишь, могу только посоветовать обратиться к психиатру!
— Что ж… спасибо на добром слове! Но даже если, допустим, я и сделала неверные выводы, все равно выходит, что мне придется расстаться с моей работой, разве нет?
— И что такого? — Мэт остановился и изумленно воззрился на нее. — Да, да, я знаю, — проговорил, опережая готовый сорваться с губ Саманты горячий протест. — Я прекрасно понимаю, как ты любишь свою работу. Ты достигла больших успехов. И, конечно, в создавшихся условиях — когда ты носишь моего ребенка ситуация для тебя как для начальника отдела складывается невыгодная.
— Это слишком мягко сказано! — процедила она.
— Расслабься. Взгляни на вещи трезвее. Это еще не конец света, Сэм! В любом случае — скажу тебе по секрету — вся эта борьба за контрольный пакет акций нашей компании может разрешиться без кровопролития. Кроме того, ты высококвалифицированный и заслуженно уважаемый человек в своей профессии. Этого никому не отнять.
— Ошибаешься, Мэт. Тут-то и зарыта собака. — Саманта в раздражении стиснула зубы. — Ты упускаешь одну вещь. Я никак не сумею сохранить свою должность, когда вскоре весь мир узнает, что я беременна от тебя. Ни при каких условиях. Он нетерпеливо пригладил волосы.
— Тут ты, разумеется, совершенно права. Мыто с тобой знаем, что ты примешь объективное решение на основании имеющихся данных, но всем остальным твое решение покажется подозрительным.
Он помолчал.
— И опять-таки это не конец света. Я, безусловно, предпочту, чтобы моя жена оставалась дома и ухаживала за моим ребенком. А через некоторое время можно будет пойти в Сити на какую-то другую должность. Я же не какой-нибудь сторонник домостроя, ты прекрасно знаешь. Я не стану мешать тебе заниматься тем, чем тебе хочется.
Нет, он не понимал. Саманта любила свою работу и, получив новое назначение, была на седьмом небе от счастья. Но ему все это казалось неважным.
Его работа — на первом месте, а уж ее — где-то в хвосте. Но даже и это не имело бы такого значения, упомяни он за этот последний час хоть что-то о своих чувствах к Саманте.
— Дело в том… — Молодая женщина замялась, поигрывая серебряной щеткой для волос. — Даже оставляя в стороне вопрос о моей работе… в котором наши взгляды не сошлись… все равно остается другой вопрос — насколько тесно связаны мы друг с другом.
— Господи, Сэм, ну что ты за дурочка! — рассмеялся он, подошел и, встав у нее за спиной, с озорной усмешкой поглядел на ее отражение в зеркале. Пожениться и произвести на свет ребенка — куда уж теснее? — Руки его медленно скользнули по ее груди. — Конечно, был изрядный шок, но я действительно приятно взволнован тем, что скоро стану отцом, — промолвил он, наклоняясь и касаясь губами ее шеи.
Саманта изо всех сил старалась проигнорировать это исполненное чувственности прикосновение.
— И где же мы будем жить? В Лондоне? В Нью-Йорке?
— Какая разница, где жить, коль скоро мы вместе, а? — пробормотал он, но тут же, бросив взгляд на часы, досадливо скривился. — Прости, милая, я должен бежать. У меня ранний завтрак в «Кларидже» с кое-какими важными людьми. А перед этим надо провернуть кучу работы. — Торопливо чмокнув ее в щеку, он зашагал к двери.
— Мэт, нам действительно надо поговорить!
— Извини, дорогая. Но в данный момент я действительно спешу. Я понимаю, что ты не можешь принимать от, меня звонки в офис. — Он обернулся, и уголок рта дрогнул в насмешливой улыбке. — Так что я постараюсь поймать тебя дома при первой возможности. Но ты все же позвони мне, как только хорошенько, как следует, обдумаешь все, о чем мы сейчас говорили. Поверь, в сущности, тут действительно нет никакой проблемы. — Остановившись в дверях спальни, он послал ей воздушный поцелуй.
— Хорошо, Мэт. Я все как следует обдумаю, пообещала она.
Верная своему обещанию, Саманта на следующее утро позвонила в офис и, сообщив Генри, что не выйдет в этот день на работу, стала усиленно обдумывать все, что произошло между ними в тот вечер.
И лишь придя к неизбежному решению — единственному, которое вытекало из известных ей фактов, — Саманта подняла наконец телефонную трубку.
Тяжело вздохнув, Мэт откинулся на спинку кресла. Все эти перелеты через Атлантику и обратно, несмотря на комфорт и быстроту, напрочь сбили ему режим сна и бодрствования. Покрасневшие от усталости глаза щипало. Мэт бросил взгляд на часы.
— А, черт! — выругался он, сообразив, что утром опять упустил возможность позвонить Саманте. В офис звонить бесполезно, придется ждать вечера.
К концу рабочего дня Мэт сумел перелопатить груду срочных дел, требовавших его внимания, и как раз подумывал, не сделать ли короткую передышку и не принять ли холодный душ в директорских покоях позади кабинета, когда в дверь постучался один из его референтов.
— У нас, кажется, хорошие новости, наконец-то, — широко улыбнулся молодой человек. — Только что вышли вечерние газеты. Думаю, вам понравится одно сообщение. Эта женщина давно была для нас как кость в горле. Слишком независимая и непримиримая.