Самая красивая
Шрифт:
Даже страшно подумать о чем-то столь унизительном.
Глава четвертая
Через несколько месяцев после того, как во мне проявились способности к иллюзированию, родители отослали Арейду учиться в киррианский городок под названием Дженн. По их представлениям, утонченная молодая женщина придаст лоску гостинице.
Я поняла. Зачем тратить деньги на сестру-уродину, которая старается не попадаться никому на глаза? Зачем тратить деньги на сестру-уродину, если никакое образование не
Все равно было обидно. Целых полтора дня я ненавидела свою семью и всех вокруг. А больше всего – себя.
Потом я их простила. Но себя – нет.
Арейда не хотела уезжать. Собирая вещи, она плакала.
Я складывала ее чулки и напевала:
– В пути все вещи успеют отсыреть, если будешь так плакать.
Она рассмеялась, вытерла слезы столовой салфеткой и пропела в ответ:
– Ничего не могу с собой поделать. Мне будет тебя не хватать. Никто так не обнимается, как ты.
– У тебя появится столько новых друзей, что скучать не придется.
И я пропела, изображая разные создания, чьи голоса донеслись из разных частей комнаты:
– Хорошенько учись в новой школе!
– Я буду тебя ждать!
– Я тебя люблю!
Когда мне было пятнадцать, в год Кухонных песен, в апреле месяце, король Оскаро объявил о своей помолвке с простолюдинкой из киррианского городка Баст. Невеста была дочерью состоятельного серебряных дел мастера. Звали ее Айви, или Иви по-айортийски. Ей исполнилось девятнадцать, а королю – сорок один. Она никогда не бывала в Айорте. Король познакомился с ней в Басте, там и проходило ухаживание.
Девушка оставалась для всех тайной, как и полагается до свадебной церемонии. Есть у нас одно суеверие: от помолвки до свадьбы ничего не менять, иначе брак будет проклят. Иви должна была появиться в замке Онтио только накануне свадьбы в сопровождении собственных слуг из Баста, которым предстояло окружать ее до самой церемонии.
Знать пришла в ужас оттого, что невеста короля – простолюдинка. Всех, кроме меня, возмущали ее молодость и происхождение.
А я чувствовала какую-то связь с невестой, такой же чужой здесь, как и я. Я часто о ней думала и мысленно вела с ней разговоры, называя ее Иви – не королевой Иви, а просто Иви, словно мы близкие подруги. Я почему-то была уверена, что у нее окажется несравненный голос и самое красивое лицо из всех, какие я когда-либо видела.
У нашей деревенской портнихи была кузина в Басте. От нее мы узнали, что Иви особа своенравная, вспыльчивая и кокетливая. О ее внешности портниха высказалась так: «Ничего особенного, просто хорошенькая».
Для меня слова «просто» и «хорошенькая» никак не сочетались друг с другом. К «хорошенькой» подходило «необыкновенно», а «просто» – вообще из другого текста.
Но самый главный вопрос, который был у всех на устах, так и остался без ответа. Кузина портнихи не знала, какой у невесты голос. Народ в Киррии не распевал, как мы. Они танцевали – устраивали балы, предпочитая их спевкам.
Айортийцы были певунами с первых дней существования королевства. Среди нас вряд ли найдется посредственный певец. Легенда гласит, что наш первый король, Одино, запел в саду при замке, и тут же на его глазах выросло первое Тройное дерево, символ нашего королевства.
Мы верим, что пение обладает силой: с его помощью можно вырастить дерево, вылечить больного, даже сдвинуть звезды.
Чувства заставляют нас петь. Идеи могут породить песню. Даже гласные звуки побуждают нас к песне. Предложение, в котором много гласных, легче пропеть. Все наши церемонии проходят в песнях. Мы проводим ежемесячные спевки, а также собираем спевки для лечения, наставления, разрешения конфликтов.
Приглашение на свадьбу короля Оскаро получили знатные господа, влиятельные простолюдины и сановники Киррии. Естественно, пригласили герцогиню, поэтому она вместе с дамой Этель остановилась в «Пуховой перине» по пути в замок. У дамы Этель случилась простуда, а простудиться накануне королевской свадьбы – почти трагедия. Как можно хорошо спеть, если у тебя насморк?
К утру даме Этель стало настолько хуже, что она не смогла покинуть гостиницу. Герцогиня велела отцу позвать доктора. Потом, решив продолжить путешествие в королевский замок без спутницы, она распорядилась, чтобы я помогла ей одеться.
– Больная компаньонка – сущее наказание, – заявила она, когда я шнуровала ей корсет.
– Мм, ваша светлость, – дипломатично отреагировала я.
– Обязательно найдутся критики, которые набросятся на меня за то, что я отправилась в дорогу одна. Но я не держу лишней компаньонки. Это не принято.
Герцогиня шагнула в свой кринолин.
– Принеси лиф, – приказала она, а потом пропела: – Имилли выглядит исхудавшей.
– Она стареет, ваша светлость. – Я протянула ей лиф.
– Вот еще! Она совсем не старая. Помоги мне справиться с крючками.
Я послушно взялась за крючки.
– Ты вроде бы подросла. По-моему, стала даже выше Этель.
– Теперь юбку, ваша светлость?
Герцогиня бросила на меня оценивающий взгляд.
– Платья Этель пришлись бы тебе впору.
Гости иногда оставляли матери кое-что из одежды. Наряды дамы Этель напоминали клоунские. Я засомневалась.
– Спасибо, но…
– Не навсегда! Только чтобы надеть на свадьбу.
– Какую свадьбу, ваша светлость?
– Эза! Мне казалось, ты не такая тупая, как большинство крестьян.
– Простите… – У меня перехватило дыхание. – Королевская свадьба? Ваша светлость, вы говорите о королевской свадьбе!
Я пришла в ужас. В замке соберутся сотни незнакомцев, и все они, как один, уставятся на меня, впервые увидев такую уродину.
Но мне хотелось посмотреть на Иви и короля, послушать пение. А петь на королевской свадьбе будут замечательно. Герцогиня рассказывала, что на следующий вечер после свадьбы устроят еще одну спевку. Я могла услышать все придворные голоса, исполняющие соло.