Самая настоящая
Шрифт:
Оливия перевела дыхание и почувствовала, как трепещет все внутри. Все время, пока его не было, она провела в смелых фантазиях на тему того, каково бы было заняться с ним любовью. Она не узнавала саму себя: никогда в жизни с ней такого еще не случалось. Внутренний голос упорно твердил, что подобный ход мыслей — большая ошибка, и прислушаться к нему стоило, так как все его советы были логичны и разумны. Да только тело было с разумом категорически не согласно. Оливия не переставала раздумывать над тем, что Мак-Элпайн, скорее всего, очень умелый любовник с целым арсеналом
— Дела идут успешно, — продолжал тем временем Клинт, — я, так сказать, открываю новые горизонты, чего и вам желаю. Всегда нужно пробовать новое, не топтаться на месте. Даже в управлении огромной международной корпорацией.
— Отец очень высокого мнения о ваших, как он говорит, экстраординарных управленческих способностях, — с прежней отстраненной вежливостью произнесла Оливия.
Клинт прищурился, в глазах играла усмешка.
— Я смотрю, вас нельзя оставлять одну надолго.
— Прошу прощения?
— Ну как же, Оливия, вы опять за старое — снова этот холодный тон и высокомерие. А скажите-ка, что вы наденете сегодня вечером? Маленькое черное платье?
Оливия терпеть не могла, когда читали ее мысли. Внезапно идея маленького черного платья потеряла всю свою привлекательность.
— Вас ждет сюрприз, — едко откликнулась она.
— Прекрасно! Не терпится увидеть и другие аспекты вашей многогранной личности!
— У меня к вам тоже есть претензии. — Она отвернулась, чтобы поправить в букете цветок, который в этом совершенно не нуждался. — Скажите, кто дал вам право обсуждать то, как я одеваюсь?
— Оливия, я просто хочу помочь. Кажется, мы договорились, что я буду для вас вроде наставника.
— Что-то не припоминаю.
— Было-было. Так что не подведите меня.
— Ну что вы, как можно! — саркастически протянула англичанка и сменила тему: — Так мы идем?
Мак-Элпайн кинул на нее насмешливый взгляд и жестом пригласил пройти вперед:
— Слушаюсь, моя королева.
Оливия призвала на помощь всю свою выдержку и шагнула в сторону гостиной с гордо поднятой головой.
— Какое счастье, что я здесь всего на несколько месяцев!
— Вполне достаточно, чтобы наконец прозреть, — откликнулся Клинт, любуясь упругими бедрами и стройными ногами. Да, определенно, мисс Бэлфор могла бы составить блестящую партию любому мужчине.
Вскоре начали прибывать гости — люди, судя по всему, далеко не бедные. Сначала на небольшом частном самолете прилетели молодожены Нейл и Селин Джеймсон. Затем Питер и Барбара Корбетт, которые очень тепло приветствовали Оливию. Брендан Фрейзер, близкий друг Мак-Элпайна и, по словам Кэт, «закоренелый холостяк», появился под руку с юной рыжеволосой Хлоей. Как помнилось Оливии, именно он однажды назвал бывшую жену Клинта дьяволом в юбке. Господи, и что же в ней столь ужасного? Уже совсем скоро Оливия сама увидит ее.
Брендан оказался высоким сильным мужчиной. Держался он так, что всем было весело.
Последними заявились, как и предполагала Кэт, Мэригол с дочерью Джорджиной и новым другом Лукасом Харкуром.
До сих пор все шло так гладко, что Оливия была уверена: что-нибудь, да должно случиться. И случилось. Мэригол Мак-Элпайн оказалась недружелюбной настолько, насколько только может одна женщина быть нелюбезной к другой. Смерив оценивающим взглядом стройную фигуру хозяйки приема, она приняла враждебный вид. Судя по всему, она действительно не утратила собственнических притязаний на мужчину, с которым давно уже развелась.
«Точно, дьявол в юбке!» — согласилась про себя Оливия с метким определением Брендана.
— Как поживаете, мисс Бэлфор? — процедила Мэригол, сверля девушку ледяным взглядом. Огромные темные глаза выделялись на молочно-бледном лице, которое, несмотря на всю утонченность, имело очень жесткое выражение. Будто бы она заподозрила, что Оливия спит не то что с Мак-Элпайном, а с ее нынешним кавалером Лукасом. — Клинт не предупредил меня о вас, — с упреком заметила бывшая жена хозяина поместья.
— А я должен был? — вмешался Мак-Элпайн, обнимая за плечи дочь. Та смотрела на него снизу вверх с беспредельным обожанием. Оливия подумала, что и сама так же боготворила отца в ее возрасте. — Оливия — дочь одного из моих самых лучших деловых партнеров.
— Случайно, не дочь Оскара Бэлфора? — поинтересовался Лукас, удивленно вскинув брови. Это был немного полноватый мужчина слегка за сорок, с умным лицом и густой шевелюрой серебристо-серых волос, которая с лихвой компенсировала не очень-то выразительную внешность.
— Да, это мой отец, — улыбнулась Оливия. От нее не укрылось, что и Лукас при встрече хоть и осторожно, но все же внимательно изучал ее. Он производил впечатление настоящего джентльмена, и рукопожатие у него было приятным — не вялым, но и не чересчур крепким. Оливия всегда старалась избегать женщин, подобных Мэригол, но против Лукаса ничего не имела.
— Вот это да! — воскликнул Лукас, и его дружелюбное лицо еще больше просветлело. — Я бы счел за честь познакомиться с ним!
— Думаю, это можно устроить, когда вы будете в Лондоне. — Сказав так, Оливия тепло улыбнулась Джорджине, которая до сих пор не обронила ни слова, кроме неразборчивого «привет» при встрече.
Девочка оказалась очень красивой: огромные темные глаза, черные прямые волосы, тяжелым водопадом лежащие на плечах. Оставалось лишь надеяться, что, переняв привлекательную внешность матери, она не унаследовала ее дурной нрав. Оливия обратила внимание, что для ребенка из богатой семьи Джорджина держалась слишком застенчиво и скованно. А возможно, за внешней неуверенностью скрывался некий внутренний протест.