Самая невзрачная жена
Шрифт:
– Так точно!
– радостно улыбнулся вояка.
– Извольте отчёты гарнизона прочесть, - и он протянул заранее приготовленную стопку бумаг, которую держал за спиной.
По бумагам оказалось, что гарнизон готовился принять двадцать новобранцев за один набор (лет десять такого не случалось), что прошли похороны очередного Преследователя (и принцу следовало написать его семье), что наступила вьюжная ночь (троих наездников со львами она забрала навеки)...
– Тайш, нам пора в гарнизон, - нахмурился принц, отдавая подписанные бумаги воину.
– Засиделись мы здесь.
– Вот с судом разберёмся, и уедем!
– бережно принимая
– Пожалуй, пора встретиться с этими людьми.
На ужин Ролден не пошёл, потратив это время на приведение себя в порядок: побриться, переодеться, позвать служанок, чтобы убрались в его комнате, отправить записки кому надо...
Перед тем как уйти, он заглянул в зеркало. Землистое лицо, тени под глазами, что подчёркивала простая чёрная одежда рядового гарнизона - свободные штаны, заправленные в высокие сапоги, и кожаная куртка. Он пальцами коснулся рамы. Как же хотелось верить, что его жена всё-таки не сгинула в зазеркалье!..
Наррегейт ждал принца в своём скучно-строгом кабинете, получив записку. Он что-то писал, периодически закусывая кончик пера.
Принц сел на стул, закинув ногу на ногу. Со стены позади Наррегейта смотрело бусинками глаз чучело лисы с оскаленной пастью. И предначальные с ним, если бы лисица не была стара, плешива и безуха.
– Подарок тестя, - вздохнул Советник, сворачивая письмо трубочкой и вызывая мальчишку-слугу.
– Куда деть этот ужас - ума не приложу... А теперь поговорим, - Наррегейт сцепил руки на столе, как только за мальчишкой закрылась дверь.
– Об этом деле очень радел Капринский. Сами знаете, его жена - дочь главного судьи. Герцогиня Эсталига навзрыд плакала передо всеми, причитая о судьбе дочери, которую никто не может найти. Там обмолвка, тут слух, в третьем месте намёк, и в головах людей рождается нужная картина, - Ролден кивнул, прекрасно понимая описанный механизм.
– И вот уже все судачат о том, что ненаследный принц убил навязанную жену. Герцогиня-мать плачет, Энрат поддерживает огонь праведного гнева. Ни я, ни граф Эстельенский не смогли ничего сделать, Капринский провёл дело в обход канцелярии, а спорить с решением главного судьи мы не имеем права.
– Когда я был в гостях у герцога Эсталига, я бы не сказал, что его жена так уж ненавидела меня. Что ей сейчас в голову взбрело?
– А тут всё просто, - Наррегейт приподнял брови, растянув губы в улыбке.
– Жила её дочь, бед не ведала, грезила о свадьбе с тем барончиком... А тут приехал принц на чёрной лошади, овеянный славой Воина, жениться. А потом покушение на дороге, отравление во дворце и, как итог, похищение дочери!
– Но это не причина обвинять меня в её убийстве!
– Ролден стукнул по подлокотнику. Дерево обиженно хрустнуло, но выдержало гнев принца.
– Тут мне кажется странным вмешательство Капринского, - тут же стал серьёзнее Советник.
– Давно он мне не нравится. Я под него всё копаю, но ничего не нахожу. Совсем! Уж простите, Ролден, но ваш суд я планирую использовать в собственных целях, - он развёл руки в стороны, пожав плечами.
– Из тюрьмы выбраться хоть поможете?
– Если только на плаху, если только на плаху, - покачал головой мужчина, прикрывая глаза.
Задумчивый Ролден брёл по коридору - ему всего лишь надо было перейти в другое крыло. Мимо проходили дамы, прикрывавшиеся веерами и стрелявшие взглядом в его сторону, а господа кашляли в кулаки и многозначительно переглядывались, провожая принца взглядом.
– Я уже думал, что вы не придёте, - выдохнул граф Эстельенский, прислоняясь к книжному шкафу, когда Ролден вошёл.
– Предоставите ли мне все бумаги?
– О чём речь!
– он протянул руку и словно наугад взял папку с полок. Шкафов в тесном помещение было четыре штуки, все забитые кое-как втиснутыми папками, каждая из которых содержала не один и не два листа информации...
– Ваша память идеальна, как всегда, - усмехнулся принц, занимая изумрудное кресло гостя.
Граф прошёл до двери, выглянул за неё, отошёл к окну, встав вполоборота к принцу. Ролден пожал плечами: не сиделось человеку, и ладно. Бумаги гораздо интереснее.
– Ваше Высочество, мне хотелось бы сказать вам...
– замялся граф, подбирая слова. Пальцы на скрещенных руках отбивали нервный ритм по камзолу.
– Тот обыск мне приказали, моей инициативы в нём не было от начала и до конца. Я не буду вас обелять, придумывая факты, но не дам и врать. В меру моих скромных сил, разумеется.
– Ценю вашу честность, - кивнул принц.
– Вас ничего не смущает во всём этом... бедламе?
– Всё смущает, - кивнул мужчина, повернувшись к принцу.
– Но пожар вспыхнул так быстро... От леса уже остались одни головешки.
Вздохнув, Ролден открыл папку. Первый лист - обвинение герцогини. Ровный, аккуратный почерк, с точностью целителя отмерявший смертельный яд приговора: ''Смею обвинить ненаследного принца Ролдена в сговоре с целью убийства - или похищения - моей дочери (точно нельзя сказать, поскольку ни её саму, ни её тела до сих пор не нашли)''. Дальше страницы смутных доказательств, к которым прилагалась расписка герцога Капринского, что он добровольно предоставляет следствию сии материалы, случайно найденные им на жизненном пути...
– Всё понятно, - Ролден протянул папку графу, и он забрал её, поставив обратно на полку.
– Подскажете мне что-нибудь, граф?
– Дело весьма запутано, притом ни у одной стороны нет конкретных доказательств. Всё решить могло бы только появление вашей жены, но...
Недосказанность повисла в воздухе, и Ролден понял: возвращения Налы не ждали. Все свято верили, что она уже обитатель зазеркалья если не силами принца, то чьими-то ещё заслугами.
– Благодарю за содействие.
Ролден ушёл от графа. Впервые он не знал, куда податься во дворце. Спальня ему надоела до тошноты, но больше нигде и никто не ждал его... Даже отца нельзя было проведать: король умирал, и теперь к нему допускались только королева и наследник, а остальных боялись подводить: вдруг добьют? Вдруг как-то через короля повлияют на выбор источника? В общем, суеверные страхи вместе с предвкушением пикантного судебного процесса осязаемо висели в воздухе за каждым поворотом. И это бесило.
Разозлённый Ролден шагал к себе, не замечая ничего, и остановиться его заставило только столкновение плечом с кем-то ещё.
– Что же вы, принц? Теряете человеческое лицо?
– этот голос он хотел слышать менее всего. Этот юный голос, сочившийся ядовитым удовольствием.
– Кажется мне, что Его Высочество пытается придумать стратегию защиты на завтрашнем суде, не так ли?
– второй голос Ролден тоже не желал слышать, но он был лучше первого.
– Да, как справедливо заметил граф ар Рейнал, я думаю о грядущем суде, - Ролден сделал шаг назад от Унтара и оскалился послу.