Самая плохая адептка
Шрифт:
— Идеально для ректора красящую настойку для приема внутрь приготовить, как я делаю для своих аптек, — посетовала я, — но не знаю, как она с его королевским антидотом будет взаимодействовать.
— А противоядие сможешь? — поинтересовалась директриса.
— Не рискну. Я все же больше на красителях, молодильных эмульсиях и на примочках красоты, увеличивающих грудь, специализируюсь.
— Хорошо, что ты не с примочками опыты проводила, — пряча улыбку, произнесла лира Эндрю, — а то бы мы твоему ректору не помогли. Пришлось
— Это да, там эффект до полугола держится, — подтвердила я и хихикнула, представив ректора Тори с внушительным бюстом. — Даже не представляю, чтобы он со мной тогда сделал. Не иначе как сдал бы некромантам на опыты.
— Надеюсь, обойдется без жертв, — подбодрила меня лира Эндрю и взялась за колбу с ярко-лимонной жидкостью. — Третья попытка!
Она капнула настойку на оставшуюся тоненькую прядку ректорских волос, пошел подозрительный зеленоватый дым, да и запах тоже оставлял желать лучшего
— потянуло тухлятиной. Мы с лирой Эндрю нахмурились, но когда дым рассеялся — радостно рассмеялись. Волоски в третьем образце стали белоснежными!
— Ура! — с облегчением выдохнула я. — Получилось!
Лира Эндрю тоже выдохнула с облегчением и принялась переливать осветляющий краситель из колбы в красивый стеклянный флакон.
— Запах, конечно, не слишком приятный, я добавила стапелию, — пожаловалась она, — но ради результата можно потерпеть.
— А что ректору еще остается? — резонно заметила я. — Не фиолетовым же еще месяц ходить!
Лира Эндрю отставила флакон в строну и подхватила пинцетом несколько упавших на стол ректорских волосков, убирая их в колбу. Затем она ловким движением отрезала тоненькую прядь у меня, и положила туда же.
— Это еще зачем? — испугалась я.
— Для симпатического зелья. Я, правда, просила тебя принести какую-нибудь вещь, но волосы — еще лучше. Это носитель энергетического отпечатка.
— Но я же передумала! — возразила я.
— Это ты сейчас передумала, — покачала головой лира Эндрю. — Но вдруг краситель не сработает или ты еще что-нибудь натворишь? Пусть будет на крайний случай.
Пришлось согласиться с доводами директрисы. Я, конечно, не собиралась охмурять ректора, в смысле добиваться его симпатии насильно. Но вдруг он действительно решит меня выгнать из академии — тогда и мне придется пойти на крайние меры.
— Варите! — решительно произнесла я. — Но только на крайний случай!
Лира Эндрю вновь принялась смешивать компоненты, попросила прошептать в
готовый раствор вызубренное мной заклинание «Охмурилис», добавила щепотку какого-то порошка из коробочки с перечеркнутым костями черепом, зачем-то пояснив, что не приемлет никакого колдовства — только научную магию. Прозрачное зелье в колбе забурлило и порозовело, переливаясь перламутром, потянуло розами и свежестью, а довольная лира Эндрю закрыла колбу крышкой и произнесла:
— Должно
— Так как оно действует? — заинтересовалась я.
Ну а что ж не спросить, раз все готово.
— Это не любовный напиток и не приворотное зелье, эффект недолгий и легкий: симпатия. Но капельки будет достаточно, чтобы твой ректор передумал выгонять тебя из академии, — ответила лира Эндрю. — Можно добавить в чай или в еду. А можешь использовать как духи. Никто, кроме ректора, не почувствует. Только ты и он.
— Я и он, — мечтательно улыбнулась, вспомнив, как утром ректор сжимал меня в объятиях.
Правда, сжимал он не столько меня, а мою шею, грозясь придушить, да еще обещал влепить третий выговор. Сразу же весь романтический флер исчез.
— Я противница приворотов, — успокоила меня директриса. — Считаю, что лучше заняться нарядами, прической, манерами. В следующий раз мы лучше сварим тебе настойку для похудения, будет больше пользы. У тебя в аптечном деле, конечно, опыт есть, но и я кое-что могу.
— Лира Эндрю. А откуда у вас такие познания? Вы раньше работали в аптеках?
— Нет, — женщина покачала головой и замолчала, словно на что-то решалась. — Мой муж был известным в узких кругах алхимиком. Я многому у него научилась. Мы жили в достатке, и я варила зелья красоты для себя. Да еще готовила бытовые настойки для ухода за домом.
— И что же произошло?
Я огляделась. Гостиная, как и сам дом, выглядели прилично, но скромно для жилища известного в королевстве алхимика.
— Муж увлекся вредными алхимикатами и однажды перешел грань.
— Ушел за Занавес? — посочувствовала я.
— Нет, сперва он перешел грань закона. Стал брать заказы на запрещенные в королевстве зелья. В итоге в наш дом постучала полиция, мужа судили и лишили имущества и средств. И запретили проводить опыты. У меня были кое-какие накопления, доставшиеся от семьи, на них мы и купили этот дом. Вскоре муж умер, запрет на занятие любимым делом и судебные тяжбы подкосили его здоровье. Я осталась одна… — лира Эндрю стерла слезинку и печально улыбнулась. — И мне пришлось открыть эту школу. Увы, я не преподаватель, и не аптекарь, академических знаний у меня нет, но могу все показать на практике.
— И в рекламе вы не сильны, — пробормотала я, вспомнив скромное объявление в газете. Если бы не Жижа, я бы не обратила на него внимания.
— Не сильна, — подтвердила женщина. — В прошлом году у меня было три ученицы, в этом году только одна. Но я не жалуюсь, на жизнь хватает.
— С этим нужно что-то делать! — возразила я.
Мне так захотелось помочь женщине, ровеснице тетушки Лижбет. Но в отличие от нее, лира Эндрю не хитрила, вытягивая деньги у родственников, и не искала себе нового мужа, а пыталась выжить, честно зарабатывая трудом.