Самая правильная ведьма. Трилогия
Шрифт:
Тесса выхватила телефон и кубарем скатилась с лестницы. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, внутри у неё все бурлило от ярости. Да как он посмел, этот червяк, так разговаривать с ней, сильнейшей колдуньей своей империи! Да она его в порошок сотрет! В жабу превратит! Кишки выпустит! Глаза выдавит! Руки — ноги узлом завяжет! Отрежет поганый язык и заставит проглотить! Как только, так сразу… с ним, как оказалось, не очень-то поспоришь… но помечтать-то никто не запретит…
Как только она скрылась из виду, Тим устало вздохнул и прислонился горячим лбом к стене. Его била дрожь от осознания того, как близко он подошел к запретной черте, после которой стражник вырвется на свободу и будет воплощать в
— Что, на горизонте замелькали тучки? — с сарказмом спросил Рич, появляясь в коридоре. — Не все хорошо складывается? Первая ссора влюбленных? Сочувствую, братишка. Выпить не хочешь?
Тим посмотрел на брата, как на сумасшедшего — какое выпить, когда демоническая сущность беснуется внутри, почуяв запах свободы — и качнул головой.
— Валерьянки лучше накапай. Хотя нет, просто пузырек дай. А если есть, то сразу три. Ведра. Срочно надо успокоиться. А может у тебя пустырник остался с бабулиных времен? Завари, а? Будь другом.
— Что, все плохо? — посерьезнел Рич, прекрасно зная, что со стражником шутки плохи — и по своему опыту тоже. Если уж Тим так заговорил, значит, на самом деле все приближается к критической отметке или уже перешагнуло ее. Младшенький никогда не был склонен к паникерству или преувеличению, чем иногда грешил сам Рич. — До кухни дойдешь или довести?
Тим осторожно сполз на пол, уперся руками в стену — его начала бить крупная дрожь. Казалось, что он сейчас взорвется изнутри, если не подчинит себе разбушевавшегося зверя. Или не выпустит его из клетки. На глаза навернулись слезы, вздулись синие вены на руках и шее, а виски словно прессом сдавило.
"Отпусти, отпусти" — выло внутри, невидимые когти рвали его плоть. Тим с ужасом осознал, что может не справиться. Проиграет и тогда неизвестно, чем все обернется. Это походило на мощный, сметающий все на своем пути шторм, шквал чистой энергии, которая мечется, бьётся в поисках выхода. Из последних сил Тим сдерживал яростный натиск стражника, который, почуяв слабину хозяина, словно взбесился. Но Тим держался, цепляясь за обрывки мыслей и воспоминаний о семье, любимой девушке, своей идиотской, но такой нужной работе. В голове все путалось, перед глазами стояла красная пелена, с каждой секундой дышать становилось труднее. И чем слабее становился Тим, тем свирепее — зверь внутри.
— Сиди здесь, я сейчас. — Видя такое дело, Рич, хотя магии в нем практически не осталось и по всем правилам следовало бы выждать как минимум месяц до практики, иначе — полное выгорание с невозможностью последующего восстановления — выстроил портал, благо недалеко и оставшихся сил хватило, и исчез.
— Эээх, девчонки, д — давайте за нас, что ли, кр — расивых, ум… умных и неоценённых этими козлами?.. — Пьяненькая, несчастная, уставшая от треволнений и собственных тягостных мыслей, Мира подняла стакан с лунной настойкой вверх и попыталась чокнуться с Тессой и Ланой одновременно.
Не вышло. Более того, перед глазами все плыло, и стаканчики собутыльниц прыгали из стороны в сторону, наглым образом двоились и троились, делая поимку невозможной.
— Ч — черт, — выругалась Мира и с упреком посмотрела на Лану. — Ты… давай… выпьем… что ли… тока ты стакан свой держи крепче, а то он… заррраза… убегает…
Вампирша с тревогой глянула на раскрасневшуюся, немного неадекватную соседку по застолью. Может, не стоило так с ходу наливать? Может, покормить надо было сначала? Или спать уложить? Кто их, живых, разберет! Столько заморочек: жирного много нельзя, мучного тоже — фигура страдает, алкоголь туманит разум, превращая в подобие овощей, просроченная еда вызывает понос и рвоту… и да! то температура, то кашель, то сопли, то еще хворь какая нападает. Всего не упомнишь! Другое дело — вампиры. Их ничего не берет — ни холод, ни жара, ни градусы в спирте, ни бактерии в пище, хотя с последними они знакомы лишь понаслышке.
Было восемь часов вечера. День прошёл с тех пор, как Мира ушла от Тима. И этот день она провела в рыданиях и сожалениях о себе, любимой. С одной стороны, ей казалось, что мир рухнул, что ничего уже не будет радовать, с другой — отчаянно надеялась, что Тим приползет к ней на коленях, униженно вымаливая прощение за нанесенную обиду. Будет валяться в ногах, плакать и давать самые страшные клятвы, что больше никогда… ни за что… ни с кем… только с ней.
…Как они очутились у Ланы? Очень просто. Им больше некуда было идти. Денег ни у одной не было ни копейки. У Тессы — потому что она пришла из соседней империи, не успев захватить сумку, да и сумка ей бы не помогла, ибо деньги были разными. У Миры — потому что когда девицы добрались-таки, постоянно переругиваясь, до места своей драки, ожидаемо оказалось, что ни сумки, ни её содержимого, включавшего не только помаду, но и телефон, кошелек и тонну нужных любой девушке мелочей, уже нет. Растащили. Украли. И совесть никого не истерзала. Мысленно пожелав ворам долгой и мучительной смерти, ведьмочка, отбросив на мгновение свои терзания, призадумалась — и что делать дальше? Куда, собственно, идти? Где переждать, пересидеть, обсудить детали? И неплохо было бы перекусить.
Сердечные волнения аппетит не отбили, только добавили легкой тошноты, когда Мира осознала, что вчерашний завтрак с Тимом был, возможно, последним. Последним в его обществе, то есть. При воспоминании о том, как они сидели на кухне, улыбаясь, шутливо переговариваясь, прикасаясь друг к другу при любой возможности, Мире стало так плохо, что поток слез, иссякший было минуту назад, полился с новой силой.
Они стояли перед воротами того самого кладбища, где произошло достопамятное знакомство, и переживали каждая о своем.
— Хватит уже сырость разводить, дура! — прикрикнула на нее Тесса, видимо, никогда не испытывавшая мук разбитого сердца.
Ведьмочка с обидой выпятила нижнюю губу, вытерла слезы и ответила:
— Да пошла ты… вот не буду никого искать — сама крутись, как хочешь. Или иди обратно к Ричу — может, уговоришь.
— Мы с тобой договорились! — с полным равнодушием к самочувствию Миры заявила колдунья. — И я не дам тебе от своих слов отказаться.
Ну конечно, давить на Миру было куда легче, чем пытаться достучаться до Рича. Поэтому для начала Тесса решила пойти по пути наименьшего сопротивления. Кроме того, брат колдуна явно ценит эту странноватую девицу, из чего следует закономерный вывод, что в одиночку ей действовать никто не даст. Это обнадеживало. Может, этот жуткий тип и Рича уговорит помочь. Так или иначе, выпускать из поля зрения ведьмочку Тесса не собиралась. Но и ждать, пока эта сопливая клуша придет в себя, тоже.
Решительно подойдя к совершенно расклеившейся Мире, Тесса отхлестала ее по щекам так, что Миранда аж задымилась от ярости. Бросилась на обидчицу с кулаками, умудрилась поскользнуться и кульком плюхнуться на землю. Горестно завыла, потирая огнем горевшие щеки:
— Ты что, сдурела? Ты кем себя возомнила? Предупреждаю, если хочешь, чтобы я тебе помогла — держи руки от меня подальше. Еще одна такая выходка — и о нашем договоре можешь забыть, а будешь приставать — позову Тима. Он тебе покажет.